Некромант в космосе
Шрифт:
Представилась в ответ, заплывая в кухню, одновременно с этим понимая, что все их имена имели значение. Как и у нас на Земле многие были древними словами и родители часто, выбирая как назвать чадо, искали перевод и скрытый смысл. Тут же мозг сразу подсказал, что Хелир это радостный и счастливый. Верус – истинный. Веста – домашний очаг. Алеред – человек, слышащий сокрытых существ. О чем бы это могло быть у развитой звездной цивилизации? А я решила и свое имя произнести мысленно и получила ответ. Лика – приносящая весть. Странно вообще, что в их языке оно отозвалось смыслом.
Пока я витала в облаках, Хелир усадил меня за стол и принес кружку с горячим
– Расскажете, что там? – нетерпеливо решила прояснить сей вопрос.
– То, о чем шепчутся, – пространно усмехнулся Хелир.
– А Вы умеете держать интригу, – улыбнулась, отхлебывая сладковатый терпкий напиток. – Но я тут совсем никого не знаю и плохо ориентируюсь. Если Вас не затруднит, можно и более конкретно и прямолинейно.
– Вас? Я один, – подмигнул Хелир, жаль мне не подшили знание этикета. – Твои глаза одновременно говорят и прячут. В них жидкий огонь, из которого или рождается новое, или он сжигает все на своем пути. Когда встречаешь подобную радужку, сложно удержаться от созерцания. Обычно, такие как ты привычны к вниманию. Если смутил тебя, Лика, приношу свои извинения.
– Такие, как я, – повторила задумчиво и изобразила улыбку, хотя ничего не поняла. – Там откуда я родом вообще мало интересовались этим.
И вот даже как художник, всегда думала, что поэты, восхваляя красоту чьих-либо глаз, имели ввиду форму и разрез. Мои обыкновенны серые в темную точку всегда казались неинтересными.
Но стоило мне поразмыслить, как подсознание подкинуло забытое воспоминание. На первом курсе мы сидели на семинаре по начертательной геометрии. Сзади Пашка и его друг Мирослав. Парни тыкали меня ручкой в бок, а когда я поворачивалась, заявляли, что у меня особенные глаза. Пашка с сияющей улыбкой таращился, а Мир толкал его локтем, выясняя, не хочет ли друг себе такой в баночку заспиртовать. Я крутила пальцем у виска и пыталась вернуться к измерению шпинделя и накидной гайки. Но ребята не сдавались, писчие принадлежности снова встречались с моими ребрами, я с вымученной улыбкой поворачивалась. А Мир указывал на мой глаз, и они с Пашкой обсуждали золотистые крапинки вокруг зрачка и по краям радужки, наперебой претендуя на зарисовки, причем, лучше при дневном освещении и на улице, чтобы зелень моих очей перекликалась с весенней листвой. Я же сидела и недоумевала. Какая чушь! Неужели нельзя придумать ничего более оригинального, чтобы подкатить, чем называть мои серые глаза зелеными в крапинку?
– А вот и Веста, – вернул к действительности голос Хелира. – Ты очень приятная собеседница, Лика.
Это что сейчас был сарказм?
Женщина подошла к столу, за которым мы сидели.
– Добрый день, Веста, – я встала, приветствуя ее. – Я хотела извиниться за то, что пугала своим поведением.
– Принимаю, – Веста поджала губы.
– Вы единственная женщина на корабле, которая мне встретилась до сих пор. И мне не очень удобно обращаться к Вам по таким вопросам. В общем, я покинула свой корабль с пустыми руками, а нам, девочкам, требуются некоторые личные вещи. Я не знаю, как бы так спросить у капитана, – я слегка замешкалась, подбирая следующую фразу, чтобы она не прозвучала навязчиво, но Веста меня опередила.
– И
– До свидания, Хелир, – бросила на ходу повару. – Рада нашему знакомству.
Мы с Вестой вышли в коридор.
– Капитан наш, Алеред, человек хороший. Но думает больше о своем, а житейской мудрости ему бы еще поднабраться. Точно подзабыл, что на корабле гостья, а не беглый революционер, – причитала по пути Веста. – Вот и моя каюта, недалеко. Я же с ними с рождения нянчилась, – сообщила она, закрывая дверь. – И когда Алеред решил попутешествовать по Конфедерации, да еще и Веруса с собой прихватил, я отправилась с ними. Должен же кто-то на корабле следить за порядком. Алеред не возражал. А средний их брат Констант с отцом остался. Там надежнее, без меня обойдется.
Вот и информация. Алеред с Верусом оказывается братья. А Веста няня? Тем временем она доставала что-то из ящиков в стене и складывала в небольшую синюю коробку.
– Я уж не молодая, – сообщила Веста. – У меня все по старинке, гелеобразующие гигиенические средства. Вот расческа, вижу, что и ее не прихватила.
– Домашний костюм тоже остался на моем корабле, – развела руками. – Может быть есть возможность связаться с капитаном? Вдруг, кроме еды, на станции можно раздобыть и сменной одежды?
– И переодеться не во что? – охнула Веста. – Я хоть и в возрасте, но комплекции неплохой, да и высокая. Почти как ты. Сейчас поделюсь с тобой чем-то из своего, если не брезгуешь. А Алереду сообщу, чтобы искал, куда причалить.
Я хихикнула, уж очень смешно Веста возмущалась и хлопотала. Но это было мило и приятно. Не каждый способен помочь незнакомцу.
– Веста, я не брезгую, – заверила отзывчивую женщину. – Но мне не удобно Вас стеснять и брать Ваши вещи.
– Ну и говор у тебя, – пробурчала Веста. – Называй меня и всех остальных «ты». Не принято у нас преувеличивать. Где ты, говоришь, жила раньше?
– На Земле. Это закрытая планета, – я решила, что таиться мне нечего, тем более от человека, который делится со мной личными вещами. – Там было не вежливо обращаться к новым знакомым иначе.
– Вот как? Тогда, это меняет дело, – сообщила она, снова поджав губы. – Алеред что-то затеял.
– Значит не зря мне показалось, что он меня с кем-то путает?
– Путает? – Веста удивленно вскинула брови. – Да он, вероятнее всего, уверен. Поэтому не прятал твой цвет глаз от команды. В таких вещах надо быть на чеку.
– К сожалению, я пока так и не поняла, чего в них особенного. Самые обычные серые глаза. У нас на Земле такие, – я задумалась. – Преобладающий процент все же карие. Но там, откуда я родом много светлоглазых людей.
– Подойди, – позвала Веста, хитро прищурившись и указывая на зеркальную часть внутренней обшивки. – Смотри внимательно.
Я уставилась в свои расширившиеся от усердия зрачки. Веста замерла чуть позади и внимательно следила за моим лицом. Радужка вокруг центра все же не была серой. В смысле, стала золотистой? Или всегда была такой, просто я не замечала? Огненные крапинки словно искрились и по краям. А основной фон рядом с такими теплыми цветными мазками приобретал зеленоватый оттенок. Я потрясла головой, прогоняя наваждение, и на миг зажмурилась. Потерла веки руками, а потом вновь опасливо покосилась в зеркало. Полынно-зеленые с оттенками и разводами более насыщенных ярких тонов, да еще и с желто-оранжевыми язычками. Так и осталось! Никуда не делось! И мне не показалось!