Некромант. Чужая война

Агишев Руслан

Царственный пинок позволил придворному быстро достичь двери, из-за которой через несколько секунд появился сам посланник.

— О, божественный и несравненный…, - с трудом завел свою песню вошедший, не переставая кланяться. — О, могущественный…

— Ну, хватит, — уныло кивнул ему владыка. — Хватит, командующий Моллис. Что думали, владыка Кускона совсем пропил мозги и не узнает первого генерала Китона, своего бывшего противника?

Лицо посланника отразило

бурю противоположных эмоций: от плохо скрываемого удивления и до животного страха.

— У Беату совсем стало плохо с верными людьми, раз он посылает командующего северными армиями? — владыка, еще не старый мужчина, указал на низенькую тахту у стены. — Или может быть дело в другом?! В том, что порученное дело настолько тайное, что знать об этом не должен никто?!

Посланник, наконец-то, отошел от ступора и уже с интересом стал смотреть на владыку.

— Владыка, вы очень проницательны, — бессознательно пытаясь нащупать кинжал на поясе, проговорил генерал. — Порученное послание, действительно настолько тайное, что только мне было доверено отвезти его.

Он осторожно расстегнул отворот верхней рубахи и медленно вытянул небольшой пергамент. Владыка быстро пробежал глазами листок и вновь посмотрел на застывшего посланника.

— В послании ничего нет, владыка, — незамедлительно заговорил Моллис. — Мы боялись предательства. Лорд-канцлер велел передать, что после победы он готов передать Кускону приграничную область с двумя крепостями. Все вооружение гарнизоны оставят в арсеналах и кладовых.

Хозяин аж хрюкнул от восхищения, услышав такое богатое предложение. Лорд-канцлер пообещал отдать ту самую область, за которую обе державы уже не раз за последние два столетия погружались в пучину кровавой бойни.

— Это очень щедрое предложение! — благодушно улыбаясь, проговорил владыка. — Область и две крепости… Получается, вы отдаете мне почти весь север Китонского королевства. Неужто положение лорда-канцлера настолькотяжело, что он решился на такие жертвы?! А ты, генерал, что думаешь?! Я тебя совсем не узнаю! Еще совсем недавно ты зубами вгрызался в каждый клочок это каменистой пустыни. Что с тобой случилось?!

Моллис окаменел лицом. Старый ветеран был поражен в самое сердце.

— Я, владыка, солдат, — хрипло пробормотал он, до боли сжав подлокотники сидения. — И готов хоть сейчас сразиться и умереть, держа в руках меч! Отдавая эти земли, я вырываю кусок своей плоти и бросаю его на растерзание собакам. Но, разве лучше смотреть, как страна превращается в один большой бордель, где правят золото и подлость?! Никогда! Пусть кровь и боль очистят Китон, а потом… Потом может случиться что угодно! Возможно, я вновь буду стоять перед вами… с мечом…

Вслед за последней фразой неуловимо взлетели тяжелые шторы и окологорла генерала застыл остро заточенный клинок.

— Ты храбрый солдат, — одобрительно буркнул

владыка. — Не каждый даже в моей армии решился бы на такое! Я ценю настоящих воинов! Но ты меня оскорбил, а я такое не прощаю! Поэтому вот мое решение: если хочешь жить, вступи в мою гвардию.

— Нет! — отрицательно мотнул головой генерал, раня шею о клинок. — Никогда!

— Я не ждал другого ответа! — захлопал в ладоши владыка. — Скормите его моим малышам…

Трущоба исходила страшным зловонием. Почерневшая кровь с перемазанными в гное тряпками покрывала углы развалин, где загибался очередной полу труп.

— Воды, воды, сынок, дай мне воды! — жалобный голос раздался из подгоры какого-то мусора. — Дай мне воды. Пить, пить.

Килиан устало вздохнул и медленно опустился на корточки. Очередного просящего не было видно. Вдруг, из под рванья потянулась почерневшая кисть с обрызганными в кровь ногтями. Вслед за ней показалось и само тело — худое с выпиравшими из грудины острыми ребрами, которые того и гляди прорвут посиневшую кожу. Нищий, поблескивая единственным глазом, жалобно просипел:

— Пить, пить.

Кожаный бурдюк повис перед его ртом и он с жадностью приник к горловине. Нищий пил нетерпеливо, с шумом, словно боялся, что воду вот вот отберут. Вода светлой струйкой стекала по его подбородку. «Бедный старик, — подумал Килиан, с острой жалостью всматриваясь в его лицо. — Судя по отметинам на его лице, ему осталось не больше двух дней. О, Митра! Как же мне это все надоело!».

Старик, вдруг, выронил из рук бурдюк и затрясся в сильном приступе кашля. Волна за волной кашель сотрясал его тело, заставляя выворачивать конечности дугой а суставы трещать от напряжения. Наконец, из его рта хлынуло какая-то мерзкая на цвет жидкость. Старик заорал как оглашенный и начал ногтями царапать себе голову.

— Дерьмо! — не своим закричал маг, отпрыгивая от нищего в сторону. — Каиново дерьмо!

Трясучка продолжалась недолго и вскоре старика отпустило. Он скрючился и затих. Килиан с отвращением наклонился за бурдюком, как что-то почувствовал. Это было какое-то новой совершенно незнакомое ему чувство. Маг с удивлением огляделся по сторонам, но, ничего не обнаружив, вновь уставился на старика. «Что же это такое? — мучительно размышлял он. — Похоже, на живой источник… Да! Кажется, в академии мы видели что-то такое! Значит, где-то стал активен живой источник».

Вдруг, Килиана слегка шатнуло. Тело нищего окуталось легкой дымкой, сквозь которую проступали едва уловимые багровые линии тела. Туман становился все более прозрачным, а линии медленно затухали, словно их кто-то гасил. «Вот, значит, о чем мне говорил учитель, — в восхищении уставился на это зрелище Килиан. — Это тоже живой источник, только совсем другой, не как учили в академии! Он едва заметный и слабенький. Вот вот потухнет!».

Энергия, словно крошечный костер медленно съежилась, оставляя тело беж жизни. Потрясенный маг осторожно потянулся к нему руками. Его пальцы медленно обхватили огонек и ласково его сжали. Это было незабываемо! Мощный разряд эйфории прошиб Килиана с головы до ног! Жизненный источник быстро перетек в мага, оставляя после себя съежившееся тело.