Некромант
Шрифт:
Яра тогда так и не поняла — они ее похвалили или поругали за эдакое мотовство. Наверное, все-таки похвалили.
Хессель появился минут через пятнадцать или двадцать, когда Яра уже заскучала и начала взглядом подыскивать себе интересного собеседника. Зачем Яра сюда приехала? Просто стоять и молчать она бы могла и у себя в комнате, в сортире! Похоже, что Хессель про нее забыл.
Но он не забыл. Прибежал возбужденный, румяный, и захлебывающимся полушепотом сообщил:
— Говорят, что это какой-то воркский принц, якобы сын самого главного воркского короля! Он появился в Академии недавно, под чужим именем, но уже успел натворить дел. Помнишь Гренделя Элрона?
Яра вспомнила этого красивого, заносчивого парня, и кивнула Хесселю. Грендель ей тогда не понравился — слишком какой-то скользкий. Постоянно говорит двусмысленности, при этом улыбается мерзкой, похабной улыбкой. Яра любит поговорить на тему секса, посмеяться — но не в такой манере. Лучше так, как с Хесселем — поржали, как лошади, и…в общем-то все. Ну как старые друзья. Которые могут стать не просто друзьями…при возможности и желании. С Гренделем все было иначе. Похабнее.
— Ну, так вот: этот самый ворк дрался на дуэли с Элроном, и…вырвал ему челюсть!
— Как?! То есть?! — ахнула Яра — Как это возможно?!
— Сам бы хотел знать — недоверчиво помотал головой Хессель — Говорят, что уцепил Элрона за нижнюю челюсть и напрочь ее вырвал. И бросил на землю! Кровища! Элрон хрипит, булькает, девки в обморок падают! Ужас!
Яра представила эту картину, и вдруг в животе у нее забили крыльями бабочки. Внезапно она представила себе Элрона, лежащего в луже крови, и ворка, который привлек ее к себе и окровавленными руками задрав платье лезет ей прямо в трусики! Руки горячие, твердые, тело его упругое, сильное…и глаза — синие-синие!
Ее затрясло, и Яре стоило огромного труда не выдать свое состояние. О Создатель! Да она извращенка! Кончить от одного только вида мужчины! Да какого?! Какого-то…ворка! Животного, почему-то одетого в человеческую одежду! Грязное похотливое животное! Он не жалеет даже маленькую девочку, взял ее в свой гарем! Ворки — это просто…похотливые…звери! Вот кто они!
И снова перед глазами постыдная картинка, и снова она чувствует руки похотливого ворка, и мотает головой, отгоняя грешные, грязные мысли.
Хессель само собой ничего не понял, он решил, что Яра ему не верит, и продолжил горячо рассказывать:
— Точно, точно! Едва не убил! А потом его подруга — вон та, высокая, Фелна, дралась из-за него с подругой Гренделя. Говорят, они делили этого ворка. Подруга Гренделя тоже ворка хотела — зачем ей парень без челюсти? И без языка! Языком-то оно сподручнее доставлять удовольствие! Ну, так вот — Фелна Беату победила. Кстати — вон и Беата, видишь? Красивая такая, в углу. Да вон же! Говорят, что Беата теперь только мечтает о ворке, и говорит, что когда-нибудь убьет эту Фелну. Кстати — он ведь еще и лекарь. Очень сильный лекарь, как мне сказали. Эта Фелна раньше не так выглядела. Я помню ее. Вся была в прыщах! Ужас! С ней никто не танцевал, она вечно стояла у стены одна. И вот этот ворк ее вылечил. Кстати, заметила, у них у всех какие мушки? «Я в отношениях», «Любительница поцелуев», «Готова на все для своего мужчины» — развратные девки, все три!
Хессель задумался и вздохнул:
— Завидую гаду. Три такие красотки! Интересно, он всех сразу, или по очереди? Небось как залезут в постель… И эта, маленькая, очень милая. Я посмотрел. Я бы не отказался… Кстати, Ярочка, ты не против, пройтись куда-нибудь…мы с тобой давно не виделись, я бы тебе кое-что показал…рассказал…
— Отстань — сухо ответила Яра, в душе которой вдруг запылал пожар ревности и досады. Ну почему этим девкам так повезло?! Почему не она с этим воркам,
И Яра стала лихорадочно думать — как подойти к этой четверке, как с ними заговорить… Ничего не придумала, и к тому же мысли оборвал неугомонный Хессель, который залил в ее пылающую костром душу целый кувшин первоклассного масла:
— Представляешь, оказывается, по этому ворку все девки Академии сохнут! Готовы из трусов выпрыгнуть, когда его видят! Идиотки, а?! Ну что такого в этих ворках?! Тупые, как пробки, жалкие животные! Только и есть, что член здоровенный, да язык длинный! Животные, право слово — животные!
— Ты сам — животное! — не выдержала, рявкнула Яра, и резко развернувшись пошла от Хесселя, разыскивая взглядом таинственную четверку. Хессель недоуменно посмотрел ей вслед, скорчил недоуменную физиономию и выбрав другой объект для охмурения отправился к новой девице, уже совершенно забыв о странно себя ведущей Яре. В конце концов — на этой девке свет клином не сошелся.
Глава 9
Вот ничуть не волнуюсь. Настолько наплевать на то, что тут происходит — даже не передать. Могут убить? Меня уже убивали, и не раз. А тут…подростки! Мажоры. Знаю, добром это все не кончится, ну так что же? До смерти не убьют, а морду себе я поправлю. И не только себе. Девчонки только зазря пострадают. Впрочем — они сами выбрали свою судьбу. Совершеннолетние, чего уж там…
Мечи сдавали при входе — дежурил специальный человек, уж не знаю, кто он такой, брал мечи, вешал на каждый деревянную бирку с номером, вторую с таким же номером отдавал хозяину меча. Эдакий гардероб-арсенал.
Принял мой меч, уважительно посмотрел на меня и цокнул языком:
— Серьезная штука! Больших денег стоит! Я его отдельно поставлю, чтобы не марался об эти железки!
Я поблагодарил, дождался, когда сдадут мечи девчонки, и мы пошли в зал. Проходили буквально сквозь строй, который за нами замыкался — все, кто был у входа смотрели на меня во все глаза, дергали за рукав соседей, весело обсуждающих свою нелегкую мажорскую жизнь, и все таращились нам в спину, будто никогда не видели ворков и девчонок в черной форме. А когда мы вошли в зал…там сделалось так тихо, что можно было услышать пролетевшую навозную муху. Если бы она сюда каким-то образом попала.
По коридору, образованному ошеломленными курсантами и девицами из Смольного…хмм…как тут у них называется институт благородных девиц? А! Академия Нравственности, вроде так. В общем — все таращились на нас. А мы не таращились ни на кого. Я изображал из себя эдакого…хмм…принца (надо же соответствовать высокому званию?!), девушки строили из себя мою свиту, облеченную особыми полномочиями. Какими? А это пусть уже зрители придумывают.
Меня разбирал смех — уж очень рожи у всех были вытянутые, но мои девчонки ситуацией явно наслаждались. Как там сказано в пьесе Шварца? «Знатоки утверждали, что трудно понять, кто держится достойнее: я или королевские кошки?» Вот они и шествовали, как королевские кошки. Кошечки. Уж больно милые, чертовки! Особенно Сонька — маленькая такая, но гордая! Маленькая не возрастом — пятнадцать лет здесь возраст совершеннолетия. Да и по женской части у нее все на своих местах. Просто мордочка у девчонки детская, да и ростиком не вышла. Думать о такой в сексуальном плане — это самое настоящее извращение. Ну…мне так кажется.