Некромант
Шрифт:
– Остановись, Маша, пожалуйста, остановись! Я не жалею ни секунды. Я бы снова так поступил, если это значит быть рядом с тобой! Помогать тебе, оберегать тебя. Запомни, Маша: Всегда. Я буду рядом с тобой всегда! Ни смерть, ни жизнь не смогут остановить меня. Потому то, ты для меня весь мир!
– Это ты, Маркус, – прошептала я, – Весь мир – это ты! Я так сильно тебя люблю!
Наши губы встретились. Сначала нежно, стирая из памяти все горечь и страх, боль и утраты. А потом губы Маркуса стали требовательными, и я с радость откликнулась им. На первый план уже выступала жажда. Потребность испить друг друга. Вливая в тела надежду
Спустя несколько часов, мы нежились в объятьях друг друга. Никто не тревожил наш маленький влюбленный мир. Маркус крепко прижимал меня к своей теплой груди. И я слушала его ритмичное сердцебиение, как музыку для услады своего слуха. Я была счастлива.
– Маркус?
–Ммм?– Его голос завибрировал у меня в волосах.
– Вася, беспокоиться. Я ничего ему не сказала.
Маркус глухо засмеялся.
– Этот пронырливый юноша уже здесь.
Я удивленно посмотрела в лицо мужчины, слегка отстранившись от такой приятной на ощупь груди.
– Ты вроде как-то говорил, что у вас тут не очень рады фамильярам?
– Разве запреты его когда-то удерживали?
Я улыбнулась, целуя его в подбородок.
– Он был у тебя, когда ты отдыхала. Он примчался сюда, как только Николай рассказал о нападении на тебя Одержимых. Ничего мне не хочешь рассказать? – Маркус сделал строгое лицо и вопросительно поднял бровь.
Я покраснела и опустила глаза, мне стало стыдно.
– Я же вроде четко давал понять, что бы ты ни покидала дом без нашего сопровождения. Это было опасно.
– Мне стыдно. Честно. Просто, – я споткнулась, вспоминая своих друзей, – просто это были мои друзья. Те Одержимые. Я так рада была их видеть, что не сразу распознала, что уже не они. Я… Убила Валю.
Я замолчала. Ком встал в горле, заставляя меня вернуться в тот день на кладбище. Это были Кирилл и Валя. Это были мои единственные друзья. Их не стало, так же, как и моей сестренки. Их смерть на моих руках.
– Не говори так, – отозвался Маркус, кончиками пальцев приподнимая мое лицо за подбородок. Видимо последнюю фразу я сказала вслух, сама этого не осознавая. – Все это стечение обстоятельств. Еще один очередной виток ужасных событий в колесе судьбы. Так устроены наши миры. Периодичность плохого и хорошего. Если вся жизнь будет идти ровно и благополучно, то, в конце концов, она потеряет смысл. Плохие события случаться, чтобы мы не забывались, не терялись в рутине. Что бы понимали, что счастье и покой не есть обыденность, что бы эти чувства четко ощущались, должно происходить плохое. И после этого, уже оглядывались назад и знали цену счастья. Воспринимал жизнь, как дар. И проживали ее с умом и благородством. Эти смерти не будут забыты. Они история, которая навечно пишется в книгу судеб. Твоя сестра и друзья были хорошими людьми, и их души попали на Небеса. И скажу тебе по опыту, что там им понравиться. Это хороший мир для их чистых душ.
Я внимательно слушала Маркуса, и когда он закончили, поцеловала его в губы, выдохнув в них:
– Спасибо! За все, что ты сделал!
Маркус улыбнулся и раскрыл ладонь передо мной. В ней вспыхнула небольшое зеленое пламя, когда оно погасло, в его ладони появился бархатный бутон алой розы. До меня
– Так этот ты мой таинственный поклонник, что дарил мне розу, когда у меня все шло наперекосяк! – Я приняла бутон, втягивая в себя умопомрачительный аромат.
– Я же говорил, что я давно тебя люблю.
Я посмотрела в его красивое счастливое лицо. Он улыбался мне своей теплой улыбкой, от которой появлялись маленькие ямочки. У меня все не укладывалось в голове, что этот ласковый мужчина и есть тот самый грозный и мрачный Некромант, которого боятся все люди и как оказалось не только они. Такой красивый, смелый, воинственный и сильный. Он мой. Только мой. Мой нежный Некромант.
Тут у меня в голове что-то звякнуло.
– Ты можешь создавать реальные цветы, Маркус. Из ничего. Ты их создаешь из ничего.
– Я создаю их с помощью своей силы. Но да, можно сказать, из ничего, если ты подразумеваешь, что я не выращиваю их где-нибудь заранее, а потом вытаскиваю тайком из рукава.
– У тебя нет сейчас рукавов! Ты голый, дурашка!
– Ты ранила меня в самое сердце. Кстати, на счет того, что я голый рядом с голой девушкой, – он вновь прижался тесно ко мне, зарываясь мне в шею. – У меня есть парочка замечательных позиций для наших тел.
– О, боже!– смеясь, я слегка оттолкнула его, что бы видеть его лукавое лицо, – Я не об этом. Послушай меня!
– Я весь внимание. Особенно там.
Он качнулся бедрами, прижимаясь ко мне горячим естеством. Я покраснела.
– Ох, этот румянец! Он просто сводит меня с ума!
– Подожди, Маркус, я серьезно!
Он, наконец, притих.
– Ты же Некромант.
Он вскинул брови, поджимая губу.
– Ты очень внимательна. Схватываешь все на лету.
Я ударила его в грудь.
– Прекрати смешить меня!
– Ты, знаешь у тебя тяжелая рука, – он состроил гримасу, потирая свою грудь.
– Раз ты Некромант, ты можешь поднимать мертвых, врачевать, как с моим отцом. И прочие манипуляции со смертью.
– Так. – Маркус внимательно смотрел на меня.
– Но ты же создал жизнь! Маркус, ты понимаешь, что ты связан не только со Смертью!
Маркус вздохнул.
– Да, Маша, я могу манипулировать, как и Смертью, так ее противоположностью, Жизнью. Но, признаюсь, меня всегда влекла темная сторона. Я был воином. Я и есть сейчас воин, хоть давно и не Меч Создателя. Мне прельщает смерть, и я никогда особо не практиковался в искусстве управления жизненной энергией. Скорее я делал это ради хобби.
– Этот сад в комнате ведь твоих рук дел, так ведь?
– Да, это моя комната. – Лицо Маркуса помрачнело, как будто он вспоминал то, что ему совсем не хотелось, – Знаешь, после того, как за день видишь только потоки крови и тела мертвых воинов вместо земли под ногами, хочется уединения и покоя. Я много лет был тем, кто выполнял приказы Создателя, ликвидируя его оппонентов и недругов. Я мне нравилось то, что я делал. Но как любому живому существу мне требовалась перезагрузка. Я приходил к себе в комнату. В пустую одинокую комнату, и видел перед глазами только искаженные предсмертной агонии лица. Поэтому начал создавать эти растения, растить их как своих детей. Процесс успокаивал меня и отгонял дурные воспоминания. После я возвращался сюда, и моя душа и разум отдыхал. Еще я вырастил целый парк в Цитадели Неприкаянных. Это единственные манипуляции с жизненной энергией, которые я использовал.