Некромантка 2
Шрифт:
— А куда поедешь?
— Не знаю. Подальше от Ваалара. Может, даже за границу махну, за море… всегда мечтала пересечь его.
— Шо ж… Не плохая идея. Но, все же, если он вдруг пойдет на попятную, ты меня найди. Я точно помогу, зуб даю! Я обычно ошиваюсь в Янтарном районе, там есть классное местечко — бар, бордель, клуб, все вместе. Ниче не подумай — приличное заведение! Называется «Черная мама».
Имельда заулыбалась тепло и несколько смущенно.
— Спасибо. Большое.
— Да не за шо пока. Мы еще даже пацаненка не освободили. Шо, как, кстати, вызволять будем? Придумала шо нить?
— Да. Придумала.
Глава 12
Утро завывало мерзким хиусом.
Еще затемно путники выбрались из города. Их никто не остановил, никто не поинтересовался, куда направляются. Беспрепятственно они миновали черту города по единственной дороге. Они прошли не очень далеко. Если обернуться, то были видны редкие огни в домах, слышен шум в тех районах, которые никогда не спят. Имельда спустилась в дорожную канаву, нашла место поровнее, где снег уже сошел и оголил мерзлую землю с клочками пожухлой травы. Турцел неловко помялся на камнях дороги, но все же спустился — не хотелось торчать на открытом пространстве, которое отлично просматривалось с обеих сторон.
Девушка вытащила три ложки, что украла из их прошлой ночлежки. Постояла в тишине, перебирая их в руках. В голове тут же вспыхнули яркими бутонами воспоминания, что отпечатались на этих ложках.
Маг-менталист был на грани истощения, как морального, так и физического. Контролировать Митриша оказалось сложнее, чем все предполагали. И когда он ел вчера вечером в этой старой, замызганной забегаловке для всякого отребья, он желал лишь одного — скорее добраться до столицы, и чтобы мальчик стал уже чьей-то чужой головной болью, а не его. Он меланхолично и отстраненно размышлял о том, что разумнее всего было отправить двух менталистов и целый боевой отряд, полноценный конвой, а не эту конспиративную чету. Менталист был очень недоволен своим спутником. Девушка почувствовала горечь, что тянулась сквозь все их путешествие, и связывала эти две ложки единой нитью идентичных чувств.
Второй маг-здоровяк тоже отчего-то проникся неприязнью к своему коллеге. И хоть чувствовал он себя более-менее сносно, делал свою работу на отлично, вокруг него все равно витала какая-то неясная дымка недовольства. Более четкой информации девушка не смогла почувствовать. Слишком мало времени они держали эти ложки, слишком много побочных воспоминаний других людей.
Имельда отделила две ложки, которыми пользовались два служивых мага, и покрутила в руках оставшийся прибор. С усилием поглаживая ее большим пальцем, девушка сосредоточилась, прикрыв глаза. Воля мальчика была не сломлена, но близился тот момент, когда уже нельзя будет повернуть все вспять. Менталист не был профессионалом своего дела и работал весьма грубо. Сознание брата плавало в сонных потемках. Все чувства были притуплены, подавлены любые желания. Мальчишка ходил под себя прямо на лошади, потому что ему было «запрещено» хотеть в туалет. Это отвлекало магов от пути, от их миссии…
Имельда смяла ложку, сжав кулак.
— Ну как? — с сомнением спросил Тур, увидев реакицию девушки. Имельда проигнорировала вопрос, пряча несчастный изуродованный прибор в карман деревенского гобона, а другие две ложки наоборот вытащила, бросила их на мерзлую землю. На ее лице было решительное спокойствие.
— Сейчас помолчи.
Кинжал со звонким лязгом покинул ножны, холодное серебро лизнуло нежную кожу правого запястья. Турцел хотел воскликнуть, ругательства уже почти слетели с его губ, но он вовремя себя поймал за язык. Девушка опустила рассеченную руку вдоль тела, горячая кровь алыми змейками заструилась по ладони и пальцам, устремляясь к мерзлой земле. Прикрыв глаза, девушка вытянула здоровую руку в сторону
— Я взываю к вам, придите мне во служение. Ваша воля — моя воля, ваша сила — моя сила, вы управляемы единожды, а после — свободны на вечно. Придите и исполните мой приказ, — шепот слетал с ее губ в предрассветную тишину. И по всем законам и логике вещей, как казалось Турцелу, этот шепот должен был исчезать, но неведомым образом он словно растворялся в пространстве и звучал еще несколько мгновений вокруг.
С округленными от страха глазами, Турцел пялился на некромантку, пока та исполняла свою волшбу. От нее волосы у бандита вздыбились под одеждой, а руки похолодели. От этой женщины хотелось бежать без оглядки.
Произнеся последнее слово, Имельда поднялась, спрятала кинжал в ножны и достала из сумки какую-то тряпку — то ли старая рубаха, то ли юбка — и оторвала от нее длинный лоскут. Она стала перетягивать запястье, которое не переставало кровить, и обернулась к замершему разбойнику, игнорируя неестественную бледность пальцев. Тот стоял не шелохнувшись.
— И что теперь?
— Ничего. Ждем.
— То есть как это?
— Вот так. А ты чего ожидал?
— Ну э… Я… А что ты сделала?
— Призвала на помощь.
— Но кого?
— Единственных, кому могу приказывать. Мертвых.
Турцел сглотнул.
— Мертвых кого?
Девушка пожала плечами.
— Всех, кто умер тут, неподалеку. В основном животные. Но если тут ненароком прикопали чью-то бабулю, то и она придет на мой зов.
Турцел скривился, как от гнилой морковки. Он чуть-чуть помолчал, глядя как девушка заканчивает крутить лоскут тряпья вокруг руки.
— Я думал у вас там круги, свечи, жертвоприношение и все такое…
— Иногда… — она зубами затянула узел, — …Турцел, церемония нужна только ради церемонии.
— То есть…? Не понял.
— То есть, иногда можно и без этого обойтись.
— Но…
— Но, конечно, если случай сложный, или, если у тебя уйма времени, или нужно подстраховаться, или, если маг — не уверенный в себе имбецил, то — свечи, круг, жертва и все такое, — она покивала, передразнивая разбойника. Турцел не ответил, задумчиво причмокнул пухлыми губами и посмотрел на руку девушки. Тряпка постепенно напитывалась алым багрянцем.
— Не обращай внимания. Это норма. Пока не завершу дело, так и будет течь.
— Почему?
— Жертва, Тур. Жертва всегда нужна. Трупов вокруг довольно много. Даже не подумала бы, что их тут наберется такое количество… — девушка говорила об этом всем так спокойно, что разбойнику стало не по себе. Хотя ему и до этого было неспокойно, а после таких слов и подавно. Он вновь тяжело сглотнул. Во рту было сухо, и мужчина жадно приложился к фляжке.
Они опустились на холодную землю в ожидании. Небо постепенно становилось все светлее, на востоке горизонт неотвратимо окрашивался в нежные оттенки, отдавая по краям теплого ореола зеленью. В тишине и холоде они ждали. Турцел ежась, плотнее кутался в свой стеганый гобон. Долго сидеть на ледяной почве он не смог, встал и стал ходить туда-сюда, приплясывая и что-то тихонько напевая. Имельда же сидела, не особо заботясь о холоде и своем теле, прямо на земле, и разглядывала свои руки, что постепенно теряли теплые краски. Темные ногти на тонких пальцах смотрелись несколько чужеродно, но одновременно с этим складывалось ощущение, что так и надо, словно она была такой всю свою жизнь.