Некроманты Поляриса. Дилогия
Шрифт:
«Не неси чушь!» — поморщился Азра.
— Ты испугался. Испугался того, что после вчерашнего я больше не стану тебя носить. Испугался, что умрешь без подпитки.
«Чем это пахнет? Неужели безумием? Имей в виду, такой дефект тональником не замажешь».
— И нахамить ты сейчас пытаешься исключительно из-за того, чтобы не признаваться в том, что считаешь слабостью.
«А Спайк жрет сосиски», — наябедничал Азра.
— И не думай, что вот так на раз-два сменишь тему. Это низко, хренова железяка! Слышишь? Очень и очень
Ящер добрался до сосисок. Тут Азра не соврал. Точнее, сперва эта дохлая тварь процарапала в дверце холодильного шкафа здоровенную дыру и принялась воровать запасы: обглодала говяжью ногу, сожрала кроличьи тушки, закусила колбасой и теперь со скоростью мясорубки втягивала в себя ленту сосисок.
— Ах ты, гад! — заорала я и попыталась вырвать остаток.
Спайк возмутился, легко вырвал добычу и кинулся наутек. Я за ним. Мы сделали пару кругов вокруг стола в обеденной зоне, потом Спайк с грацией центнеровой феечки перескочил стул и попытался прорваться к лестнице наверх.
— Врешь. Не уйдешь! — крикнула я и бросилась наперерез.
И ровно в этот момент входная дверь открылась, в холле прозвучали уверенные шаги и в гостиную заглянул Север Праймус. В этот раз живой.
— Тесса, — хрипло поприветствовал самый шикарный некромант на материке.
О, этот неловкий момент, когда ты с трудом балансируешь на подлокотнике дивана, вырывая одной рукой связку с сосисками, а другая занесена в воздухе, чтобы опустить карающий тапок на морду наглого зверя, а тут мужчина из твоих эротических кошмаров. Кошмаров, я сказала!
— Спайк, брось, — скомандовал Север.
Ящер разжал челюсти и, кажется, сам офигел от своего послушания.
— Шагом марш на улицу. Подумай о своем поведении. Вернешься, когда начнешь раскаиваться.
Драколич и раскаиваться?
Ха. Да скорее звезды погаснут.
Спайк, видать, тоже об этом подумал, потому что понуро опустил свою глупую башку и поплелся на выход. По широкой дуге обошел статного воина и прыгнул во двор, сопроводив все громким недовольным рыком.
— И веди себя прилично, — крикнул некромант вдогонку, захлопывая дверь и вновь разворачиваясь ко мне. — В доме ещё кто-то есть?
Прозвучало так, словно Север вознамерился выставить на лужайку подумать о своем поведении абсолютно каждого, кто помешает нашему тет-а-тет.
— Только я, — почему-то шепотом призналась я, не сводя глаз с собеседника.
Предлагаю ввести закон, запрещающий мужчине быть таким притягательным. Север переоделся для выхода в город, сменив форму, в которой разгуливал утром, на черные штаны, все те же белые кроссовки, темно-серую толстовку с капюшоном, который очень удачно скрывал необыкновенный и очень заметный цвет волос.
— Так. Так. Так. — С торжеством, не поддающимся расшифровке, сообщил Север, направляясь
— Правда? — почему-то обрадовалась я, пряча за спину отвоеванный у дракона огрызок сосисок.
— Обычно, если я назначаю кому-то постельный режим, больные не спасаются бегством.
«Пфф! Тоже мне выискался светоч медицины, — не смолчал разозленный Азра. — Уже вижу его визитки: «Врач-некромант. Подниму на ноги любого!»
— Я не убегала. Я приехала помочь Кельвину. Вот.
Блин, да почему я оправдываюсь?
— Я так и понял, — сказал Север с улыбкой «кого ты пытаешься обмануть».
Переступив с ноги на ногу, я только теперь вспомнила, что продолжаю стоять на диване, сжимая орудие мести и жалкие останки сосисок.
— Повязки надо было поменять ещё утром, — пожурил Север, подходя, кидая на диван аптечку в духе «типичный некромант» — черную с кислотным черепом на крышке — и быстро осматривая мою шею. — Как гортань? Я переживал, что останется дискомфорт при глотании. Точно все в порядке? Тогда посмотрим бедро.
Я нечасто попадала в больницы, точнее, всего один раз и был. Назвать себя знатоком по данному вопросу язык не поворачивается, однако то, что делал Север — это какой-то очень неправильный осмотр пациентки.
Начнем с того, что я оставалась стоять на диване, все так же в панике сжимая тапок и связку сосисок, Север замер напротив. Ну как замер. Большая часть его тела сохраняла неподвижность, в то время как левая рука легла на мое колено. Кончики пальцев медленно поползли вверх, приподнимая подол легкомысленного платья, что я так опрометчиво выбрала утром.
А пальцы все поднимались, будя на коже мурашки и рождая волну смущения. Его рука достигла середины бедра и собственно края повязки, сунула собранный подол за пояс. И все это, не разрывая контакта прохладных, шероховатых пальцев с кожей.
Широкая ладонь резко скользнула дальше, сжала точку по поиску приключений и так же неожиданно выпустила. Я даже возмущенно пискнуть не успела, а Север уже присел и, словно ничего не случилось, принялся отдирать пластырь от кожи.
— Так. Рана плохая, — недовольно хмурился врач-некромант, даже не замечая, в каком волнении пребывает его пациентка. — И мне не нравится, как сходятся края. Будет шрам.
Будет инфаркт. Точно вам говорю. Будет.
Если он продолжит щекотать дыханием мою кожу и не уберет руку с бедра… Что?! Как там оказалась еще и вторая!
— И часто вам приходится лечить кого-то? — пытаясь отвлечься от приятных ощущений, полюбопытствовала я.
— Чаще, чем хотелось бы, — рассеянно ответил Север и предложил: — Может, перейдем на ты?
Я издала нечто, больше похожее на всхлип, чем на одобрительное «ага», и заподозрила себя в психическом расстройстве. Просто нормального человека не должна возбуждать перевязка.