Некромерон
Шрифт:
— Конечно жаль, — согласился минотавр. — Но тут главное, чтобы хоть кто-то присутствовал, — это, знаешь ли, брат Карлюза, очень на мозги подействует. У страха глаза велики: увидят дюжину скелетов, а еще двенадцать дюжин сами себе довообразят. Ну, что они там между собой решили?
— Один полчас, — сказал троглодит. — Через один полчас все будет исполнено. — И принялся торопливо листать потрепанную тетрадку. — Наставления мастериона Зюзака Грозного — срочные меры, сложные обстоятельства, сражения и битвы. Все предусмотрительно предусмотрено.
— Это хорошо, —
— Положительно, — закивал Карлюза. — И полезно. Вашим гневным взглядом вдохновлен буду.
Он потыкал пальчиком в какие-то замысловатые каракули и зашевелил губами.
Троглодит явно скромничал. Не через полчаса, а уже минуты через три земля на нескольких могилах стала вздыбливаться и рассыпаться, как если бы ватага неутомимых кротов пыталась пробиться на свет божий с рекордной скоростью. Затем что-то заскрипело и заклацало. Такангор не без любопытства разглядел желтоватый череп без нижней челюсти, по которому яростно стучала костлявая рука.
— Чего это он?
— Выкопаться не может, — пролепетал Карлюза. — Я занятый есть, примите труд сей на свой счет.
— Нет проблем, — ответил неунывающий минотавр и широким шагом двинулся по направлению к шевелящимся могилам.
Позже немногочисленные свидетели, пейзане из Виззла, рассказывали, что именно так и дергают на огородах морковь и лук. Споро, сноровисто, без всяких эмоций. И твердили, что у Такангора Топотана, возможно, и есть талант военачальника — об этом они с уверенностью судить не могут, зато ручаются, что у этого минотавра блестящее агрипульгическое будущее.
Скелеты оказались смышлеными. Раскланявшись с Карлюзой, они выстроились в шеренгу перед Такангором и дружно отдали ему честь.
— Славные ребятки, — сказал минотавр, довольно потирая ладони. — Знаешь, Карлюза, а ведь так по чешуйке с дракона — паладину кольчуга, как любит говаривать мадам Горгарога. Еще немного подсуетимся, и будет у нас армия не хуже, чем у Юлейна. А возможно, и лучше.
Глава 9
— Здравый смысл подсказывает, — в который раз начал Зелг.
— Плюньте, милорд, — посоветовал Думгар.
Надо быть действительно великим человеком, чтобы суметь устоять даже против здравого смысла.
— Ты думаешь?
— Уверен.
— Собственно, если ни ты, ни господин Крифиан не соглашаетесь возглавить армию, то другой кандидатуры у меня нет. Но все-таки хотелось бы услышать от него что-то внятное, толковое. Хоть план битвы, хоть наметки этого самого плана.
— А где его носит? — спросил доктор Дотт. — Любопытное существо. Пришел наниматься не кем-нибудь, но главнокомандующим, а теперь его вообще невозможно поймать на просторах вашего поместья. То он был в «Расторопных телегах», то в Виззле у кузнеца, то на кладбище. То его опять куда-то нелегкая понесла.
— Деятельный молодой человек, — ухмыльнулся голем. — Глядишь, он в одиночку организует нам вполне пристойную оборону.
— Скоро полночь, —
— Да, ваша светлость.
— Вы говорили, что к сегодняшней полуночи мы ждем гостя.
— Приятно, когда тебя кто-то ждет, — послышалось из-за дверей.
Что-то произошло в этот момент во всей природе. Герцог краем глаза заметил, как пронеслась мимо окна стая летучих мышей и закружила над донжоном; тревожно заухали совы, и воем ответили им волки так близко от замка, что Зелг невольно поежился. Потянуло холодом и сыростью, а в тронный зал клубами вполз странный густой туман.
Затем он съежился, уплотнился, собрался в темную массу — и оттуда легким шагом вышел человек.
— Ну, здравствуй, мальчик, — приветливо сказал он, протягивая обе руки к да Кассару. — Иди сюда, дай я тебя как следует рассмотрю.
Герцог, словно зачарованный, подошел к ночному гостю. Тот обнял его — объятия оказались крепкими, но такими холодными, будто пришелец явился с лютой стужи, — и заулыбался.
— Красавец, настоящий красавец. Вылитый отец. Что значит — кровь. Я всегда превыше всего ценил кровь.
— Вне сомнения, — сказал Думгар.
— А, это ты, Неразрушимый! Рад видеть тебя после стольких лет, а ты не изменился. Впрочем, что тебе сделается? И где же наш старый ворчун?
— Здесь, здесь, не гляди сквозь меня, — откликнулся Дотт, и в его голосе слышалась неподдельная радость. — Может, научишь как-нибудь воплощаться в плотное тело?
— Займемся на досуге, — пообещал гость и снова обратился к Зелгу: — Ты хоть помнишь меня, мальчик?
И тот внезапной вспышкой увидел картину из далекого прошлого. Ему было тогда года три или четыре. Они с матерью жили в родовом поместье и Ренигаров, месте безлюдном и пустом. Это случилось такой же безлунной ночью: кто-то постучал в двери господского дома, и мать вздрогнула от испуга, а стражи вытащили мечи, ибо никто не слышал, чтобы стучали в ворота замка, чтобы опускали подъемный мост. Ночной пришелец незамеченным миновал двойную охрану, и это внушало опасения.
Однако странный гость оказался мил и приветлив. Зелг помнил, как настороженно встретила его Ласика да Кассар и как она отчаянно кокетничала с ним уже спустя час.
Пришелец был ослепителен, в дорогом черно-фиолетовом костюме, вооруженный только лишь кинжалом с причудливой рукоятью. От него пахло романтикой, приключениями, большой дорогой — всем, что так возбуждает воображение маленьких мальчиков. Зелг был готов смотреть на него хоть до самого утра, однако мать отправила его в спальню и запретила мешать взрослым.
Он явственно вспомнил, что гость тогда бросил на него взгляд, выражение которого герцог и сейчас не взялся бы описать или объяснить. В том взгляде было многое: печаль, нежность, боль, еще что-то невыразимое… И даже тогда, будучи несмышленым ребенком, Зелг понял, что общество матери совершенно не нужно этому удивительному человеку и что интересует его именно он, Зелг Галеас Окиралла да Кассар. И это знание преисполнило его тайной гордости, хоть и не помешало проплакать от обиды на мать добрую половину ночи.