Некровные узы
Шрифт:
— Жаклин, сбавь тон, — прошипела я, оглядываясь по сторонам. — И, ради Бога, никому не разбалтывай об этом. После того как папу посадили, на меня и так смотрят как на преступницу, а если ещё узнают, что я состою в отношениях со своим... опекуном, мне вообще житья не дадут.
Жаклин поднесла пальцы к губам, изобразив закрывающуюся молнию.
— Я могила, детка.
Частично устранив последствия своего вышедшего из-под контроля темперамента, я вернулась к мыслям о папе. Я ужасно сожалела, что накричала на него, и обязательно должна извиниться в свой следующий визит. Он, наверное, места
Вернувшись домой после учёбы, я решила позвонить Алексу. Как я не убеждала себя, что подобные разговоры лучше вести с глазу на глаз, ждать его приезда я была не в силах. Я не была уверена, что он ответит на звонок, когда набирала его номер, но, к моему удивлению, он ответил после третьего гудка.
— Тина, — низкий вибрирующий голос ударил прямиком в сердце, и на секунду я забыла о цели своего звонка.
— Привет... Как ты? Всё хорошо?
— В порядке. Ты была у отца?
— Я... да, была. И спасибо тебе ещё раз за эту возможность... — замолчав, я не решалась сразу перейти к сути. Казалось, Алекса это не напрягало, потому что он тоже ничего не говорил, ожидая моих дальнейших слов.
— Когда ты вернёшься?
— Прилетаю в воскресенье утром. Как прошло свидание?
— Нормально, — уклончиво сообщила я.— И это ещё одна и причин, почему я звоню тебе... помимо той, что я очень соскучилась...
— Говори.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я выпалила.
— Это правда, что ты сидел в тюрьме?
Если Алекса и смутил этот вопрос, он этого никак не показал. Его голос был ровным и спокойным, как и всегда.
— Это правда, Тина.
Мои мысли закрутились с бешеной скоростью. Значит, это правда, и он совершал противоправные вещи. Может быть, провёл в тюрьме не один год. И как мне быть дальше?
— Что ещё ты хочешь знать, Тина? Спрашивай. Я не собираюсь тебя обманывать. Только прежде, чем задать вопрос, убедись, что готова услышать ответ, договорились?
От его слов руки похолодели. Действительно, а готова ли я получить ответы?
— Это... было связано с наркотиками?
— Да.
В горле пересохло. Неужели отец был прав во всём? Господи, неужели Алекс торгует наркотиками?
— Ты был виновен?
— Не в том, за что меня осудили.
Уже лучше. Наверняка произошла какая-то ошибка.
— Твоя работа сейчас как-то связана с наркотиками?
Ожидая ответа, я втянула голову в плечи и зажмурилась. Пожалуйста. Пусть Алекс не будет связан с наркотиками.
— Нет, Тина. Моя работа никак не связана с наркотиками.
От этой фразы я почувствовала такое облегчение, что едва не осела на пол.
— Я... ты не представляешь, как я рада это слышать… — не в силах скрыть радость, затараторила я, — столько всего себе надумала. Я такая глупая. Я знала, что это какое-то недоразумение.
— Не называй себя глупой, Тина. Как я уже говорил, я нехороший человек. Просто ты задавала не те вопросы.
Внутри что-то снова тревожно кольнуло, но я отмела это чувство и поспешила сменить тему.
— Можно я приеду встречать тебя в аэропорт?
На этот раз повисла короткая пауза.
— Ты хочешь меня встретить?
— Да… — я немного растерялась. Разве не так поступают
— Не стоит утруждать себя, Тина. Я приеду рано утром, а насколько я успел понять, ты любишь поспать. Когда ты проснёшься, я уже буду дома.
Признание того, что Алекс, по-видимому, не скучает по мне так, как я по нему, огорчило меня, но я не подала виду. Расспросив меня об учёбе, он сказал, что ему нужно идти, и отключил телефон. Отложив мобильный в сторону, я стала собираться на работу. Остаток недели я работала без выходных, чтобы хоть как-то приблизить долгожданное воскресенье.
****
В воскресенье мой будильник прозвонил в четыре утра. Наспех приняв душ, я натянула любимый белый хлопковый сарафан с кожаными флип-флопами от «Эрме» и выбежала во двор, где меня уже дожидалось такси. К вечеру субботы моя безумная тоска по Алексу достигла своего апогея, так что я решилась проигнорировать рекомендацию остаться дома и встретить его в аэропорту. Я намеренно не стала звонить Эйбу, чтобы не портить сюрприз: он информирует Алекса о каждом моём шаге, и просить его что-либо скрыть было бессмысленно.
Электронное табло аэропорта Кеннеди показывало, что самолёт из Эр-Рияда прибывает в пять пятьдесят. Я стояла в зале встречающих уже в пять тридцать, а в животе рассыпались искры восторга и предвкушения. На секунду в голову прокралось подозрение, что Алекс прилетит не один, и поэтому не хотел, чтобы я его встречала, но я быстро его отмела. Он обещал мне не лгать.
Через тридцать минут первые прибывшие, волоча за собой чемоданы, начали появляться в зале. Встав на цыпочки, я напряжённо высматривала знакомую высокую фигуру и, наконец, увидела. Загорелый за неделю, проведённую в самой жаркой стране мира, до невозможности красивый в серой свободной футболке и чёрных слаксах, Алекс вышел из стеклянных дверей зоны прилёта. Рядом с ним вышагивал Зед в неизменном чёрном костюме. Кажется, эти двое, вообще, никогда не расставались.
Пытаясь подавить дрожь от волнения и радости, я сделала шаг навстречу ему. Алекс вдруг остановился, и его глаза прищурились, словно он почувствовал что-то. Не в силах более сдерживать себя, я со всех ног побежала ему навстречу. При виде меня, на обычно невозмутимом лице промелькнуло удивление, и мужчина несколько раз быстро моргнул.
— Алекс! — я с визгом повисла на нём и прильнула к губам.
— Я же сказал тебе оставаться дома... глупая девчонка. — еле слышно пробормотал он, после чего, сжав мои бёдра, жадно поцеловал в ответ.
Ни с чем не сравнимый восторг от ощущения его запаха и крепкого тела, прижатого ко мне, опьянял сильнее текилы. Если бы в тот момент меня спросили, есть ли на земле человек счастливее, чем я, я бы с уверенностью ответила, что нет. Мир перед глазами исчез, остались лишь его губы, его волосы под моими пальцами, сильные руки, сжимающие спину, прерывистое дыхание на моей коже. Я не могла оторваться от него, не могла надышаться им, как не старалась. Казалось, его всегда будет мало.
Судя по доносящимся шепоткам и вспышкам, кто-то снимал нас на телефон, но грозный рык Зеда не позволял усомниться, что запись будет уничтожена.