Некурящий. Трилогия
Шрифт:
– Дистанция, красавица, дистанция! – Немного глухо прохрипел я, усмехнувшись. – Ты меня смущаешь!
Черные глаза полыхнули тьмой (не спрашивайте меня, как это – просто ощущение создавалось именно такое), но я готов был поспорить, что исключительно от удивления.
Демоница плавно отвела коготочки от моей груди, тщательно следя, чтобы я тоже не "забыл" свой нож у ее шеи. Постарался не разочаровать.
Убедившись, что между нами вполне приемлемая дистанция, синекожая представилась как бы не еще более длинным именем, чем у моей суккубы. Я разобрал лишь нечто похожее на "Мрмрмрмррр"…
"Ду ю спик инглишь? Ес? Вот, блин…", – вспомнился
– Вот, блин… – неосознанно озвучил я последнюю мысль вслух.
Демоница несколько раз моргнула, что при фантастической тьме ее глаз смотрелось очень… Интересно.
Син откровенно расхохоталась, напоровшись сразу на два осуждающих взгляда. Мы тут знакомимся, значит, а она…
– Вот спасибо! – Продолжала всхлипывать моя хвостатая. – Лет тридцать не видела Кровавую Суку такой растерянной!
Теперь суккубу прожигал только один осуждающий взгляд. Мой сменил "оттенок" на благодарный.
– Кровавая Сука, рад познакомится! – Сообщил я. – Рома!
– Эк?! – Негромко поперхнулась синекожая под счастливый хохот рогатенькой. – Ты… Нормально себя чувствуешь?
Участливо так спросила она… У меня.
Я, кстати, задумался. Всерьез.
– Мира, – сообщила Син. – Можешь звать ее просто Мира.
– Приятно, – повторил я, слегка склоняя голову в приветствии. – Рома.
Перекидывалась демоница быстро. Миг, и предо мной стоит изящная девица лет тридцати пяти по человеческим меркам.
"Аккуратней, Ром! При таких раскладах, ей лет пятьсот должно быть!", – одернул я сам себя.
– Пусть будет Мира, – согласно кивнула та. – Заслужил.
При этом взгляд ее недвусмысленно скользнул по ножу в моей руке, который я за всеми диалогами как-то позабыл спрятать обратно в ножны.
Молчу в ответ, убирая оружие. Третий раз повторять "Рома" будет уже как-то не очень.
А вот смугленькая беловолосая красавица откровенно разглядывает меня, загадочно улыбаясь чему то своему.
– Ко мне тут Родик с Гаррионом заезжали на днях, – тут же поведала она о причинах своей веселости. – Шепнули, что их малышка Син нашла кому дать свой хвостик подержать…
Удивительно, как у Миры получается столь похабно улыбаться, что хотелось одновременно снова выдернуть нож и разложить ее прямо в просторном холле "Крауны Кракена". Естественно, оба порыва я сдержал… Чем вызвал очередное удивленное похлопывание глазок.
– Красавица, ты уж если меня соблазнять собралась, то сначала у Син уточни мое расписание и запишись! У нас она ответственная…
– За что? – Поинтересовалась белобрысая, кажется полностью прекратив на меня всякое ментальное воздействие.
– За сношения с представительницами Доминионов! – Вежливо сообщил я, постаравшись подмигнуть так, чтобы глагол в моем ответе можно было истолковать исключительно в смысле "сношать", а не "дипломатические отношения".
Мира рассмеялась… В этот раз куда приятнее. Демоницы, как я заметил, вообще посмеяться любят. Да, возможно, они и оторвут вам голову, но можно быть уверенным, что в стиле "бейте и улыбайтесь". Позитивно мыслят, красотки!
– А у тебя тут красиво! – Наконец-то получил я возможность оценить холл четырехэтажного постоялого двора.
За исключением современной моему миру электроники, он выглядел вполне достойно какого-нибудь швейцарского отеля в Альпах, выполненного в стиле "шале". Отдельного внимания заслуживали картины на стенах. На них были изображены демоны и демоницы. Красивые, быстрые
– Талантливо… – Негромко произнес я, действительно любуясь изображениями. – А это… Ты?
Действительно, на одном из групповых портретов, угадывалась одна знакомая (теперь уже!) синяя мордашка. Она гордо стояла среди одетых в одинаковые легкие доспехи соратников, а плечо ее украшали стилизованные крылья.
– Красиво…
Было чем восхититься. Художник невероятным образом смог передать характер каждого из семи изображенных воинов. Словно наяву я услышал добродушные заверения массивного бойца с двумя топорами, в том что он за мир и добро, но ради этого готов зарубить кого угодно. Стоящая напротив демоница с кирпичным цветом кожи пыталась заглянуть в душу холодным и расчетливым взглядом снайпера. Усиливал ощущение длинный тяжелый лук за спиной и сложенный в походное положение арбалет в руках. Двое чернокожих близнецов со средними мечами ехидно улыбались, явно готовые к любому кипишу, кроме голодовки. Судя по возрасту и взглядам "как-бы-чего-замутить", они явно были головной болью командира. А вот и он сам. Крепкий, но явно немолодой демон с собранными в хвост не белыми, а уже явно седыми волосами. Он производил впечатление опытного война и командира… Способного держать в ежовых рукавицах даже вольницу такого разномастного отряда. Сама Мира слегка презрительно поглядывала на мир взглядом прожженной стервы. Казалась, что ее рука даже не удерживает, а скорее ласкает смотанный хлыст. Завершал картину… Толстый зеленый демон со здоровенной аркебузой в руке. Куда там картечнице Кола… Вот ему, казалось, очень хотелось пострелять. "Весь мир с труху!" – как говорил один из персонажей ДМБ.
– Молодая была, глупая! – Негромко вдохнула Мира, заметив, что я задержал взгляд на ее нарисованном лице. – Тогда мир казался простым и понятным. Есть мы и есть все остальные… Зато была красивая…
– Дура! – Вежливо сообщил я ей, не отрывая взгляда от завораживающего полотна.
Демоница вздрогнула, слегка нахмурилась, но через секунду грустно улыбнулась:
– Не без этого… По молодости бывало…
– Сейчас дура! – Перебил я ее, все так же больше внимания уделяя нарисованному варианту.
Да-да, любую девушку можно назвать дурой! Но лишь в подобной ситуации. И то, если ты собираешься сообщить ей, что она и сейчас выглядит великолепно. Причем сделать это совершенно искренне. Во всех остальных случаях такого себе позволять не стоит, конечно!
Владелица постоялого двора помолчала несколько секунд, но отвечать ничего не стала. Лишь кивнула и все, тут же переключив свое внимание на Син.
– Так это вы сегодня прибыли на "Судьбе морей"? – Поинтересовалась она.
До сего момента названием шлюпа как-то не обеспокоился. "Что ж, лучше поздно, чем никогда!", – философски заключил я, продолжая изучать картины на стенах. Однако больше ни одна из них столь сильного впечатления не производила. Нет, они все были великолепны. Просто ни одна из них повторить столь оглушающий эффект так и не смогла, а потому я вновь вернулся к изучению "великолепной семерки", не слишком прислушиваясь к тому, о чем мило щебечут явно обрадовавшиеся встрече "дьявольские отродья".