Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
Шрифт:
— Мой… покойный друг совершенно безжалостно обстреливал Копенгаген в тысяча восемьсот первом году. По его словам, датчане сражались отважно.
— Мы, датчане, любим драки, леди Гамильтон, — с непередаваемым обаянием ответил принц. — Хотя сам я не из Копенгагена. Я родом из небольшого города на побережье, из Эльсинора. Там у нас замок. Не очень большой. Всего шестьдесят комнат да гарнизон в двести солдат. Зимой там немного мрачновато.
— И призраки есть?
— Один точно имеется. А что делал ваш покойный друг, когда не обстреливал датчан?
— Да так, ничего особенного, —
Повисло молчание, во время которого они не сводили друг с друга глаз. Эмма начала обмахиваться веером.
— Бог мой! — пробормотала она. — От всех этих разговоров о частях тела меня в жар бросило!
— Вот-вот! — вскочила на ноги мама. — Именно! Я не потерплю подобных намеков в своем доме!
Эмма с Гамлетом опешили от такого взбрыка, но мне удалось оттащить маму в сторону и прошептать:
— Мам! Не суди их строго. В конце концов, оба они одиноки, а интерес Гамлета к Эмме может отвлечь ее кое от кого другого.
— Другого?..
Прямо-таки слышно было, как вращаются у нее в голове шестеренки. После долгого молчания она вздохнула, повернулась к гостям и широко улыбнулась.
— Милые мои, почему бы вам не прогуляться по саду? Там такой нежный, прохладный ветерок, а беседка в розарии совершенно очаровательна в это время года.
— Может, самое время выпить? — с надеждой спросила Эмма.
— Не исключено, — ответила мама, которая явно пыталась держать леди Гамильтон подальше от бутылки.
Эмма не ответила. Она просто протянула руку Гамлету, тот любезно принял ее и уже хотел распахнуть перед дамой двери, но Эмма остановила его, прошептав: «Не через французское окно», — и повела через кухню.
— Как я уже говорила, — сказала мама, садясь, — Эмма славная девушка. Кекса хочешь?
— Да, пожалуйста.
— Ешь, — сказала мама, передавая мне нож. — Отрезай.
— Скажи, — начала я, осторожно распиливая кекс, — Лондэн не приходил?
— Ты о своем устраненном муже? — ласково ответила она. — Нет, боюсь, не приходил. — Она ободряюще улыбнулась. — Надо бы тебе посетить один из вечеров в нашем Обществе анонимных утратотерпцев. У нас как раз завтра встреча.
Как и в мамином случае, все свидетельства существования моего мужа были уничтожены. Но в отличие от мамы, чей супруг то и дело возвращался, выныривая из потока времени, мой муж Лондэн обитал только в моих снах и воспоминаниях. Больше никто ничего о нем не ведал и не помнил. Мама знала про Лондэна только потому, что ей рассказала я. Для всех остальных, включая и родителей Лондэна, я страдала от какого-то непонятного умственного расстройства.
Но отцом Пятницы, невзирая на собственное небытие, являлся именно Лондэн — точно так же, как мы с братьями родились, несмотря на то что моего отца тоже не существовало. Таково странствие во времени: оно полно необъяснимых парадоксов.
— Я верну его, — прошептала я.
— Кого?
— Лондэна.
Из сада пришли Джоффи с Пятницей, который, как и большинство малышей, не понимал, почему взрослые не могут целый день катать его на самолетике. Я дала сыну кусочек кекса,
— Lorem ipsum dolor si amet! [19] — сердито завопил Пятница.
— Да-да, впечатляет, — согласилась я. — Готова поспорить, Пиквик неспособна на столь стремительный бросок даже ради зефира.
— Nostrud laboris nisi et commodo consequat, — еще сердитее ответил Пятница. — Excepteur sint cupidatat non proident!
— Поделом тебе, — сказала я. — На, съешь бутерброд с огурцом.
— Что сказал мой внук? — спросила мама, уставившись на Пятницу, пока тот, давясь, пытался заглотнуть сэндвич в один присест.
19
Lorem ipsum dolor si amet… — искаженный отрывок из философского трактата Цицерона «О пределах добра и зла», написанного в 45 г. до н. э. на латинском языке. Впервые этот текст был применен неизвестным печатником в XVI в. для набора шрифтовых образцов. Здесь и далее Пятница разговаривает исключительно фразами из этого текста. (Прим. ред.)
— Ой, да он опять болтает на «лорем ипсум». Он больше ничего и не говорит.
— Лорем… что?
— «Лорем ипсум». Это такой тупой текст, который используют в печати и в полиграфии для демонстрации формата, шрифта и так далее. Не знаю, где он это подцепил. Издержки жизни в Книгомирье, полагаю.
— Понятно, — сказала мама, ничего не понимая.
— Как поживают кузены? — спросила я.
— Уилбур и Орвилл сейчас вместе руководят Майкротехом, — ответил Джоффи, передавая мне чашку чая. — Они сделали несколько ошибок, пока дядя Майкрофт отсутствовал, но теперь, похоже, он взял их на короткий поводок.
Уилбур и Орвилл были сыновьями моих дяди и тети. Несмотря на гениальность родителей, на плечах у обоих отпрысков сидели цельноточеные дубовые болванки.
— Передай сахар, пожалуйста. Несколько ошибок?
— На самом деле целую кучу. Помнишь Майкрофтов очиститель памяти?
— И да, и нет.
— Они открыли сеть престижных центров очищения памяти под названием «Мемогон». Заходишь — и неприятные воспоминания долой.
— Наверное, прибыльно.
— Более чем, но только до первого промаха. А в случае с этими двумя вопрос стоял не «если ошибутся», а «когда».
— Осмелюсь спросить: что стряслось?
— Мне кажется, получилось как с пылесосом, если его ненароком включить наоборот. Некая миссис Богаттинс обратилась в суиндонское отделение «Мемогона», дабы избавиться от малейших воспоминаний о неудачном первом замужестве.
— И?
— И случайно приобрела нежелательные воспоминания о семидесяти двух случайных связях, нескольких пьяных драках, пятнадцати потраченных впустую жизнях и почти тысяче игр «Назови этот фрукт!». Сначала она хотела подать в суд, но вместо этого потребовала адрес одного из мужчин, чьи подвиги оказались запечатлены в ее памяти. Насколько мне известно, они поженились.