Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра
Шрифт:
— Мы прекрасно знакомы с этим фактом, — нараспев произнес Вапкаплит, — и уже запросили мнение суда по этому вопросу. Вы родились в Дании, поэтому вы формально датчанка, вы находитесь на «ключевом посту» и, таким образом, лишаетесь права играть за эту команду.
— Проклятье! — воскликнул Обри. — А родись она в конуре, ее сочли бы собакой?
— Хмм, — задумчиво отозвался законник, — интересный юридический казус.
Пенелопа не сдержалась и набросилась на него. Нам вчетвером пришлось повиснуть у нее на руках и плечах. С поля ее
— Пять игроков, — пробормотал Буженэн. — Меньше требуемого минимума.
— Именно, — бойко подхватил мистер Вапкаплит. — Выходит, «Громилы» победили…
— А по-моему, нет, — вмешался заместитель нашего адвоката. Оказывается, его звали Вьюнкер. — Как верно указал мой наипочтеннейший коллега, правила гласят: «Любая команда, которая не может к началу игры выставить шестерых игроков, не допускается к матчу». Насколько я понимаю, матч уже начался и мы можем продолжать с пятью игроками.
Судьи сблизили головы, немного посовещались и объявили:
— В данном случае суд на стороне «Суиндонских молотков». Они могут продолжать игру во втором тайме с пятью игроками.
Мы не спеша направились обратно на боковую линию. Четверо неандертальцев по-прежнему сидели на скамье, глядя в пространство.
— А где Брек? — спросила я у них.
Ответом меня не удостоили. Прозвучал сигнал к началу игры, я схватила молоток и шлем и поспешила на поле.
— Переходим к новой стратегии, — сказал Буженэн мне, Пачкуну, Змею и Биффо — жалким остаткам «Суиндонских молотков». — Держим оборону: главное, чтобы они больше не забили нам ни одного гола. Сгодятся любые идеи. И не выпускайте из виду герцогиню!
Второй тайм стал, наверное, самым интересным таймом за всю историю Мировой крокетной лиги. Сначала Биффо и Обри загнали оба наших шара в рододендроны. Сия новаторская тактика имела двоякие последствия: во-первых, путем естественной крокировки мы лишились возможности получить во втором тайме хоть одно очко, во-вторых, противник не мог использовать наши шары. В плане выигрыша, разумеется, никаких преимуществ, но мы и не стремились к победе — мы спасали команду. «Громилам» оставалось только набрать тридцать очков и вынести центральный колышек, чтобы выиграть вчистую, а судя по тому, как развивалась игра, в третьем тайме нам выигрыш не светил.
Может, мы просто оттягивали неизбежное, но таков крокет — коварная, жестокая и полная неожиданностей игра.
— Пленных не брать! — взревел Биффо, вращая молотком над головой в показной браваде, олицетворяющей нашу стратегию во второй трети матча.
Избавленные от необходимости беречь шары, мы дружно бросились в атаку и изрядно попортили жизнь «Громилам», опешившим от столь необычной игровой тактики. В какой-то момент я заорала «офсайд!» и изобразила нечто настолько невероятно сложное, что всем показалось, будто так оно и есть. В итоге десять минут драгоценного времени ушли на выяснение истины.
К концу второго тайма мы почти выдохлись. «Громилы»
— Сколько пальцев я показываю? — спросил Альф.
— П-пять, — ответил Биффо.
Глаза у него разъезжались.
— Ты как, нормально? — поинтересовался Лондэн, когда я подошла к трибунам пообщаться с моими.
— Нормально, — пропыхтела я. — Хотя, конечно, не в форме.
Пятница обнял меня.
— Четверг, — перешел на шепот Лондэн, — я вот тут подумал… Откуда на самом деле взялся тот рояль?
— Какой рояль?
— Который упал на Синди.
— Ну, наверное, просто… упал. А что ты хочешь сказать?
— Это было покушение.
— Кто-то пытался прикончить киллера с помощью рояля?
— Нет. Она подвернулась случайно. По-моему, он предназначался тебе.
— Кому придет в голову убивать меня роялем?
— Не знаю. В последнее время не наблюдалось еще каких-нибудь нестандартных попыток избавиться от тебя?
— Да нет, вроде.
— Сдается мне, опасность еще не миновала, любовь моя. Пожалуйста, будь осторожна.
Я поцеловала его и погладила по лицу перепачканной в земле рукой.
— Ой, извини! — Я попыталась стереть грязь, но только размазала хуже. — Мне сейчас слишком многое надо держать в голове.
Я убежала и присоединилась к Обри с ребятами для обсуждения последнего тайма.
— Ладно, — сказал капитан, раздавая булочки с изюмом. — Мы проиграем этот матч, но с блеском. Пусть никто не скажет, будто «Молотки» не сражались до последнего игрока. Верно, Биффо?
— Провалиться мне на этом месте!
Мы снова сдвинули кулаки и крикнули «ура!». Команда преисполнилась воодушевления — за исключением меня. Никто и впрямь не скажет, будто мы не приложили все усилия, но, несмотря на ободряющие речи Буженэна, и трех недель не пройдет, как земля превратится в дымящийся радиоактивный шлак и никакая потускневшая слава не спасет ни Суиндон, ни всех остальных. Но я все равно налила себе чаю и взяла булочку.
— Позвольте сказать, — произнес Вьюнкер, внезапно появившийся среди нас в обществе Брека.
— Берите булочки! — предложил Обри. — Уходим с понтом!
Но Вьюнкер не улыбнулся.
— Мы изучили геном мистера Брека…
— Что?
— Геном. Полный генетический паспорт его и остальных неандертальцев.
— И?
Вьюнкер порылся в бумагах.
— Всех их сконструировали между тридцать девятым и сорок восьмым годами в биоинженерных лабораториях «Голиафа». Дело в том, что прототип неандертальца не обладал способностью к членораздельной речи, и поэтому им приделали человеческий голосовой аппарат. — Вьюнкер загадочно ухмыльнулся, словно достал из рукава туз, и с театральным пафосом провозгласил: — Неандертальцы на одну целую и три сотых процента люди!