Неласковый отбор для Золушки
Шрифт:
Судорожно втянула в себя воздух. Огляделась… и сердце вновь чуть не остановилось.
Пространство вокруг поменялось. Точнее, я поменяла положение в пространстве. Маги в кругу стояли иначе — то есть я видела этот круг с другого ракурса. А прямо передо мной…
Прямо передо мной лежало тело. Худощавое, в измятом голубом платье. С разметавшимися по полу темно-русыми волосами.
Зубы застучали от напряжения. Затряслись пальцы. Я перевела взгляд на собственную руку. Загорелая кожа. Маникюр с серебристым лаком.
Краем глаза выцепила светлую прядку волос, спускавшуюся на плечо. На спине ощутила легкий груз рюкзачка.
И на этом моей бедной головушке хватило событий. Мир начал удаляться и словно бы погружаться под воду. А потом я перестала что-либо видеть и ощущать, утонув в забытьи.
Очнулась со свинцовой тяжестью и ломотой во всем теле. Попыталась пошевелиться — и застонала.
— Где болит? — прозвучал откуда-то сверху мучительно знакомый голос.
— Везде… — промычала в ответ.
По телу, от макушки до пят, пробежало легкое непринужденное касание. Как будто опутало невесомой паутинкой. Ломоту как рукой сняло. Собственно — не как. Рукой и сняло. Чародейской. Из груди вырвался облегченный вздох.
— Теперь ты можешь сесть, чтобы я видел твои глаза?
Ох ты боже мой. Началось. Я ведь не думала, что меня так просто вылечат и за этим ничего не последует. Вот глаза мои уже понадобились.
Кряхтя, приподнялась на локтях. Уселась. Я была в комнате. Мрачной, неуютной, местами обшарпанной. Но это была обыкновенная комната — не тюремная камера.
Прямо передо мной стоял Элган. На расстоянии вытянутой руки. И смотрел, как удав на кролика.
Вот он, тот самый взгляд из кошмарного сна. Когда он глядел на меня и видел истинную сущность. Только во сне было неясно, что он смотрел на меня в моем теле. Родном, земном.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально… — промямлила. — Спасибо, что сняли ломоту.
Он усмехнулся:
— На здоровье. Это было в моих интересах. Чтобы ты могла внятно говорить и соображать. Как ты догадываешься, у меня к тебе много вопросов. И ответы нужны немедленно.
Еще вчера. Кто б сомневался.
— Я вас слушаю.
Он потянулся назад за креслом с низкой покореженной спинкой и мятой обшивкой. Я даже заметила дырки в парочке мест. Элган, казалось, не обращал на эти мелочи никакого внимания. Подвинул кресло к себе, уселся, закинул ногу за ногу.
Сверлящий черный взгляд уперся мне в переносицу.
— Итак, кто ты такая?
— Что, демоном больше не считаете? — не удержалась от сарказма.
Элган выдержал паузу, гипнотизируя бездонным черным взглядом.
— Если бы считал, этого разговора не было бы. Точнее, он проходил бы совсем иначе. И давно завершился бы с плачевным результатом для тебя.
— Почему же в вашем мире так боятся демонов,
— Я задал тебе вопрос. Лучше отвечать, а не увиливать. Так или иначе я добьюсь ответов. С какими последствиями — решать тебе.
Холодный прищур. Стальные нотки в голосе. Дамы и господа, вашему вниманию предлагается истинное лицо его чародейшества Элгана. Главного инквизитора Веравина.
Шумно вздохнула. Я же не ожидала от этого Торквемады, что он окажется душкой и зайчиком. С невестой на отборе он мог ласково любезничать. Но невестой была Рианна. А я… неопознанный объект. Чертик из табакерки.
Что ж, была не была. Оттягивать далее момент истины не имеет смысла. Притворяться — и подавно. Чему быть, того не миновать.
— Меня зовут Юлия Чередник. Я попаданка.
— Кто?
— Ну… Так в моем мире зовут людей, которые попадают из нашего мира в магические миры. Как Веравин.
— У вас это частое явление?
— В книгах — да. Мы любим писать и читать о таких случаях. В реальности — не знаю ни одного. У нас на Земле такая ситуация. Если человек сочиняет книгу о том, как кто-то попал из одного мира в другой, то становится прославленным писателем. Им восторгаются, просят писать еще и еще. Но если он заявит, что на самом деле побывал в другом мире, его посадят в дурку.
— Дурку?..
— Лечебницу для душевнобольных. Сумасшедших.
Веравинская речь лилась из меня легко и свободно. Хотя я уже не была в теле носительницы языка. Видимо, мое сознание усвоило язык раз и навсегда. Обычные для меня слова — дурка, попаданцы — я легко образовывала по правилам веравинской морфологии.
— Как ты попала на Веравин?
Пожала плечами.
— Сама хотела бы знать. Шла себе, шла… и вдруг бац — уже не на Земле, а здесь. И я уже не я, а Рианна Вальдер. Земля — так называется мой мир.
Впечатлило ли Элгана мое признание — понять невозможно. Лицо мага оставалось бесстрастным. Ни единой черточки не дрогнуло.
— А вы, случайно, не допрашивали ее? Может, это она как-то втянула меня в свой мир? И что с ней теперь будет?
— Советую тебе беспокоиться, что будет с тобой. А чтобы беспокойства было меньше — отвечать на мои вопросы, а не задавать свои.
— Слушаюсь и повинуюсь, о великий господин! — вновь не сдержала рвущегося сарказма.
Чародейшество приподнял бровь.
— Теперь вижу, что колючий юмор — твоя черта характера, а не леди Вальдер.
— Не собираюсь этого скрывать.
Тем более вы и сами это узрите, милорд Элган. И еще не раз. Если не размажете меня по стенке немедленно.
— Кем ты была в своем мире, Юлия Чередник?
Надо же, даже мое имя повторил почти правильно. Лишь слегка растянул и краткое и ударную гласную: иууулииа. Но для веравинского это норма — как для финского.