Нелегал. Том 2
Шрифт:
— Ты вёл дела с Горским в Новинске, — спокойно продолжил Роман Иосифович, — а в столице во время попытки переворота послужил связником. Что тебе поручили передать монархистам? Сведения о состоянии республиканских сил?
Я промолчал, но от крепкой затрещины это не уберегло.
— И даже когда монархисты перессорились промеж собой, ты изыскал возможность спасти Горского, а твой куратор уберёг его от ареста. Помог скрыться и свёл со своими высокопоставленными сообщниками! Клика операторов-изменщиков — вот вы кто!
Мне с
Я немедленно выкинул эту паскудную мыслишку из головы, но не стал и опровергать инсинуации следователя, поберёг дыхание. Впрок такая предусмотрительность не пошла, одним ударом дело на сей раз не ограничилось, меня ещё и попинали хорошенько.
— Не советую запираться, — заявил Ключник, когда меня вновь усадили на табурет. — Пока у тебя ещё есть возможность пройти по этому делу свидетелем, а вот если заставишь нас выбивать показания силой, придётся отдать то, что останется, на опыты. Препарируют как лягушку!
— Ближе к делу! — одёрнул опера следователь и спросил: — С кем работает Кучер в Новинске: с Перваком, Палинским, Чеканом? Самим ректором?
— Ничего об этом не знаю!
— Знаешь! Но к этому вопросу мы ещё вернёмся. Скажи лучше, кто отвечает за связь Кучера с предателями в соврескоме? Иван Богомол, так? С кем конкретно он вошёл в сговор? — Не дождавшись ответа, Зак хмыкнул и объявил: — Нам это доподлинно известно! Доказательства собраны железные! Осталось только прояснить несколько моментов и определить круг сообщников Кучера в Новинске. — Он резко подался вперёд и хватанул кулаком по столу. — Кто отдал приказ отпустить Горского и вывезти слушателей Общества изучения сверхэнергии в Ридзин?! Отвечай!
На этот раз Ключник сдерживаться не стал и врезал со всей силы, меня снесло с табурета, кинуло на пол. Рот наполнился кровью, я сплюнул её, а заодно и обломок зуба. Начал подниматься на четвереньки и тут же получил ботинком под рёбра, рухнул на спину.
— Мы ещё только разминаемся, студент, — усмехнулся опер. — У тебя покуда есть шанс во всём чистосердечно признаться.
Ключник замахнулся, но Зак его остановил.
— Пока хватит! — сказал он. — Когда ты последний раз видел Волынского?
Меня вновь вернули на табурет, и я едва не чебурахнулся с него из-за головокружения. Но удержался как-то, сплюнул кровь и провёл языком по зубам. Прореха обнаружилась сбоку.
«Дыры видно не будет», — подумалось, будто это имело сейчас хоть какое-то значение.
— Освежить память? — поторопил меня Ключник.
— Не знаю такого, — хрипло выдохнул я, мотнул головой и хрипло выдохнул: — А! Комендант распределительного центра! Там и видел…
Хлоп! Пол и потолок поменялись местами, в себя я пришёл у стены.
— Прошлым
— Да с чего вы…
Ключник нагнулся и коротко ткнул меня кулаком в скулу.
— Вопросы здесь задаём мы!
— Согласно имеющимся показаниям, — продолжил Роман Иосифович, — ты по наущению Горского за денежное вознаграждение изменил свои показания, что позволило избежать уголовной ответственности Феликсу Стребинскому! Признаёшь этот факт?
— Не менял… — сипло выдохнул я.
— У нас есть документальные доказательства этого! — уверил меня Зак. — И нам доподлинно известно, что ты поддерживал отношения с племянницей видного деятеля эмигрантского движения — Фёдора Карпинского! Ты свёл их родственницу с сотрудником аналитического дивизиона ОНКОР, зная наперёд, что та собирается получить через него доступ к секретной информации! И сам передавал им таковую неоднократно!
— Нет!
Уж лучше бы я промолчал, может, не пропустил бы замах стоявшего надо мной мордоворота и успел напрячь мышцы, а так после удара каблуком несколько минут только и мог, что тихонько поскуливать.
— Доказательства! У нас на руках есть все доказательства! С кем связан в соврескоме Кучер?! Отвечай!
Вот тут-то у меня едва и не началась истерика. Нет, дело было не в психическом срыве, просто факты подобрались один другого краше! Альберт Павлович и в самом деле завербовал меня, и я действительно оказывал содействие монархистам, поддерживал отношения с Карпинскими и Горским, спас последнего от смерти, а мой куратор доставил старика не в комиссариат, а в больницу, откуда тот бесследно исчез. И со взрывом служебного автомобиля всё было нечисто, и слушателей Общества вывезли в Ридзин точно не без содействия Альберта Павловича. Одно к одному, одно к одному…
Но сам-то я ни в чём не виноват! Да и никто ни в чём не виноват!
Мы же хотели как лучше! Всё в интересах республики! Да я просто приказы выполнял! Расскажу и пусть разбираются! Почему я должен за всех отдуваться?! Не должен!
Это ведь даже проявлением слабости не будет! Мы ведь одно дело делаем!
Очень хотелось пойти на сотрудничество со следствием. До невозможности просто, и я вполне мог дать слабину, да и поддался бы, если б это хоть что-то могло изменить. Только нет — не могло.
Неважно будет, какие объяснения предоставят следствию мои кураторы, сам-то я с гарантией по расстрельной статье под трибунал пойду. Может, к подрыву служебного автомобиля РКВД и не подтянут, но и нападения на сотрудников комиссариата с целью освобождения опасного преступника с лихвой для высшей меры хватит.
Стоит хоть в чём-то сознаться, и тогда уже не отцепятся. Выпотрошат и к стенке поставят. Без вариантов. А пока ещё могу выкрутиться, надо только потерпеть. В конце концов, что не убивает оператора сразу, не убивает его вовсе!