Нелегал
Шрифт:
– Кстати, – сказала Марго, – гладить кошку полезно для сердца. А у тебя сердце пострадало от тока – делай выводы. И тебе хорошо, и ему.
Тирр повесил куртку на вешалку и полюбопытствовал:
– А ему какая польза с этого?
– Никакой. Просто приятно. Животные любят ласку. Вот смотри.
Она наклонилась к котенку и протянула ему руку. Зверек сразу же подошел и смешно боднул головой раскрытую ладонь, а затем стал тереться о нее бочком, издавая негромкий урчащий звук.
– Мой ездовой ящер ласку не любил, – заметил Тирр, – все, что ему надо было – это пожрать вволю и чтобы я на нем как можно реже ездил. Хотя неудивительно – с его-то крошечным
– Ты иди, ложись, – скомандовала Марго и сунула ему в руки кота, – и заодно имя ему придумай. А хотя – я уже придумала. Будет Пушком. Так, погодь, надо все-таки покормить его вначале, и тебя заодно.
В нижнем ящике холодильника, куда Тирр раньше не удосужился заглянуть, она отыскала замороженную рыбу, слегка разогрела ее на сковороде и отдала Пушку, который обрадовался просто невообразимо. Для себя и мага Марго сварила какие-то белые кругляши, найденные там же, где и рыба.
– Это пельмени, – пояснила она, – снаружи тесто, похожее на хлебное, внутри мясо.
Блюдо оказалось неплохим, и Тирр съел немного, хоть и не был голоден. Пока Марго мыла посуду, маг пошел в комнату, где лежали его вещи, порылся в котомке и извлек шкатулку с зачарованными вещами: он вспомнил, что среди могущих еще когда-то пригодиться двеомеров был положен один, уже ненужный. Память не подвела: кольцо действительно оказалось здесь, в свое время Тирр просто не удосужился его оттуда убрать.
Он вернулся на кухню, взял девушку за руку и вложил в нее свой подарок.
– Марго, должен тебе сказать, что меня очень поразила твоя забота и твоей семьи. Возьми это как знак моей признательности.
Она приоткрыла рот и подняла брови в немом восторге, увидев у себя на ладони витиеватое серебряное кольцо с крупным гранатом.
– Какая красота, – восхитилась Марго, – никогда не видела такой искусной работы!
– Еще бы, ведь свирфнеблинов, сделавших его, в этом мире нет. Я рад, что оно тебе понравилось.
Глаза девушки загорелись от внезапной догадки:
– Оно волшебное?
– Вообще-то да. С его помощью я раньше учился правильно формировать сгустки пламени, но уже давно освоил это в совершенстве. Так что по большому счету теперь кольцо – всего лишь украшение, сослужившее мне свою последнюю службу, став подарком.
Марго надела драгоценность на палец и вытянула руку, любуясь.
– Как у нас говорят, «прелесть».
Она чмокнула Тирра в щеку:
– Мне надо ехать. Возьму конспекты у кого-нибудь и буду догонять сегодняшние лекции. А вечерком еще к тебе загляну, ты не против?
– Конечно же, я буду рад, – ответил маг, пытаясь сообразить, что такое «конспекты».
– Все тогда. Не скучай. О, придумала.
Марго подошла к объемистой черной штуке на тумбочке в углу комнаты взяла лежащую на нем черную коробочку:
– Вот это телевизор. Он не плоский, просто потому что немного устаревший. Это пульт от него. Направляешь его, нажимаешь вот тут – и он включается. Я тебе включу канал с познавательными передачами, смотри, учись. Только, пожалуйста, не лезь к розетке!!
– Ладно, – кивнул Тирр.
Когда Марго ушла, он несколько минут смотрел, как на лицевой поверхности ящика у стены бегают мыши или какие-то похожие зверьки, и слушал голос невидимого рассказчика, вещающего о жизни этих существ. Но на большее время терпения не хватило: в душе закипела злость. Мыши? Мыши?! Да за каким чудом они ему сдались!! Гребаный телевизор вначале дал иллюзию невероятного могущества,
Машинально Тирр выбросил в сторону телевизора руку с растопыренными пальцами и уже ощутил знакомый зуд, но глас разума взял свое. Конечно, было бы здорово окатить проклятый ящик огнем или просто шваркнуть им о стену, но если уж силы начали возвращаться, стоит их потратить чуть разумнее, например, на собственное исцеление.
Он направил на телевизор пульт и принялся жать кнопки, чтобы он потемнел и заткнулся. Но, видимо, что-то не то нажал, потому что мыши исчезли, а вместо них появились бегущие люди в одинаковых одеждах и с палками в руках. Они кричали что-то, убегая в заросли высокой травы, то и дело слышался дробный стук, то у одного, то у другого на спине появлялись пятна, после чего человек падал и оставался лежать.
Тирр догадался, что видит солдат и войну, ведущуюся необычным способом и необычным оружием, и это его заинтересовало. Непонятно только, а где другие, вражеские солдаты? И, йоклол возьми, как так получается, что солдаты гибнут один за другим, а тот, который с видеокамерой, все живой да живой? И главное, почему его так интересуют детали смерти этих воинов? Должно быть, снимает враг.
Тут направление поля зрения изменилось, рывком, мгновенно, и теперь на скрижали виднелось только затянутое дымом поле. Внезапно из клубов дыма выскочили с ревом два не то чудовища, не то повозки с множеством колес, обмотанных гибкой лентой, с серым цветом шкуры и небольшими черными крестами. На верху каждого установлены длинные штуки, подозрительно напоминающие пушки на виденном ранее корабле.
Наблюдая за повозками, маг отдал должное изобретательности людей. Ленты на колесах – идея гениальная. По перепаханному полю мчатся как солнцеглазы по ровной дороге, оно и неудивительно: сами себе ровную дорогу стелют. И вес просто огромный: покосившийся набок грузовой солнцеглаз, попавшийся на пути одного из них, был смят в лепешку, словно таракан под сапогом.
В этот момент спереди на одной повозке часто-часто засверкал огонь, послышался стук. На телевизоре, или, может быть, в нем, вновь появились солдаты, и еще двое упали. Снова повозки, пламя из пушки, дым и грохот, взметнувшаяся вверх земля, еще двое падают, сраженные наповал. Стальные громадины гонятся за убегающими солдатами и вот-вот настигнут, но тут сбоку из кустов выползает наперерез еще один монстр, похожий, но другого цвета, поменьше, немного иных очертаний. Вражеский.
Тирр зачарованно наблюдал, как появившийся экипаж вступил в бой с двумя первыми. Грохот и пламя из пушки, затем один из серых получает дыру в боку, исторгает из себя огонь и дым, останавливается. Через верх наружу спешно выбираются сидевшие внутри люди. Стальной монстр начинает гореть, еще больше заволакивая поле черным тяжелым дымом. Две повозки – вторая серая и коричневая – начинают кружить вокруг горящего.
Носитель камеры волшебным образом переместился куда-то в темные недра одной из повозок, где солдаты, управлявшие ею, кричали друг другу в целом понятные слова, сложенные в непонятные фразы, выглядывали через узкие бойницы наружу и крутили странные круглые механизмы. Тирр быстро уяснил суть происходящего: коричневый танк, меньший и с тонкой пушкой, атаковал сбоку и пробил один из двух серых в борт, но второй развернулся к нему передом, пробить его спереди коричневый не мог. Оказывается, у этих повозок есть панцирь, способный выдержать даже удар пушки.