Нелегал

Бурак Анатолий

– Буду благодарен, - сглотнув, ответил я.
– Да и воды бы не помешало.

Он кивнул, что-то быстро сказал на морякам на своём языке и снова обатился к мне.

– Отдыхайте пока, вас проводят.
– Он повернулся, но потом решил объяснить.
– Впереди лов. А время поговорить найдём на обратном пути.

Один из членов команды отвёл меня в тесную каморку. Как всё на судне, она насквозь пропахла рыбой. Но мне, последнее время жившему в пропитанной пингвиньим жиром и, по мере потепления всё более и более начинавшей вонять палатке, было не привыкать.

Я

с наслаждением растянулся на койке, заложил руки за голову и со спокойной душой заснул. Конечно, ни о национальной принадлежности судна, ни о местном языке ни о других реалиях я пока не имел представления. Да и Создатель с ним.

Я жив! Я выбрался, а это главное. Язык? Да за неделю я способен выучить хоть десяток. Только, торопиться с этим не следует. Сначала нужно придумать и тщательно проработать легенду. Общество в любой из локаций населённых условно-разумными - сословное.

В отличие от локаций Содружества. Где все умны, сильны и... безжалостны к паразитам. А что такое "вышестоящие на социальной лестнице" как не паразиты? А хороший паразит - мёртвый паразит. И какой же ты Альфа-разумный, если терпишь над собой нахлебника? Тем более, что по среднестатистическим данным, в любом сообществе увловно-разумных их аж четыре паразита на одного производителя.

Не важно, что ты делаешь, выращиваешь продукты, производишь механизмы, если ты Альфа то "начальники тебе не нужны". Ты и сам способен справится с любой задачей. А контролировать тебя не нужно. Да и некому. Говорю же, поубивали мы различных "проверяющих". Давным-давно.

Глава 8

Аими, как всегда проснулась за несколько минут до сигнал будильника. Бодро вскочила с постели и юркнула в ванную комнату. Почистила зубы, одновременно полюбовавшись на себя в зеркало, надела на голову шапочку и без суеты, но и особо не затягивая приняла душ.

Затем расчесала волосы. За год бучения в академии она приучила себя обходиться без прислуги. И хотя филиппинка Мэй, что была её помощницей столько, сколько она себя помнила, каждый раз недовольно поджимала губы, видя такие вот проявления "самостоятельности", Аими упрямо старалась вести себя по-своему.

Это пусть "первая красавица курса", дочь американского магната и страшная задавака Катрин строит из себя невесть что и и тратит на умывание-одевание по полтора часа каждый день. Это ж надо, привести с собой целый штат обслуживающего персонала, включающего в себя не только визажста, повара, горничную, но и чуть ли не специального человека, для подтирания попы.

Кстати, насчёт попы. Аими покрутилась перед большим ростовым зеркалом. Чтобы себе не воображала эта сучка Катрин, а её попа всё-равно лучше. Девушка показала отражению язык и принялась одеваться.

Джинсовые шортики, завязанная на узел клетчатая хлопковая рубашка и босоножки с тонкими ремешками. Аими провела бледно розовой помадой по губам и, немного поколебавшись, достала из шкатулки нитку жемчуга.

Простое и довольно неказистое с виду украшение стоило как лимузин представительского класса.

И дело было не в ювелирной ценности "бусиков". Это был её амулет.

Давным-давно, когда маленькая Аими любила перебирать мамины украшения, в руки ей попалось это ожерелье. И девочка сразу же почувствовала, что оно "особенное". Она надела нить жемчуга себе на шею тело будто наполнилось странной, немного пугающей и в то же время невероятно притягательной силой.

– Ты ещё маленькая, доча.
– Мама попыталась забрать украшение у ребёнка.

Но Аими вцепилась ручёнками в жемчужные бусы, а в карих глазёнках стали набухать слезинки.

– Да ладно тебе, пусть поиграет.
– Отец, как всегда, встал на сторону дочери.

– Вечно ты её балуешь.
– Мама картинно недовольно поджала губы.
– Если потакать всем её капризам, то вместо надежды и опоры в старости мы получим изнеженную и избалованную "принцессу".

– Ну, положим, от этого никуда не денешься.
– Картинно вздохнул отец.
– Что родилось, то и вырастет.

Разговор уводил мамино внимание от столь вожделённого ожерелья и Аими тут же поспешила воспользоваться ситуацией.

– Мамочка, ну пожалуйста!
– слёзы, в отличие от отца на мать не действовали, и добиться своего можно было лишь пообещав что-либо взамен. "Отработав", так сказать.
– Я больше не буду баловаться на занятиях мистера Голдсмита и каждый день стану запоминать пятьдесят слов!

– Ого! Целых пятьдесят?
– Папа интонацией изобразил изумление пополам с недоверием.

– Да, целых пятьдесят!
– Малышка самоотверженно сжала кулачки и уставилась на отца.

– Ну-у - отец наигранно вздохнул, - как ты думаешь?
– взгляд в сторону жены, - думаю, это равноценный обмен.

– Так нечестно! Вы снова объединились против меня!
– Мама грозно и демонстративно недовольно нахмурилась, но Аими видела, что это "игра на публику" и мать сдалась.
– Ладно, но проверять буду лично.

Для мамы, в совершенстве знающей пять языков, успехи дочери были очень важны. И, она понимала, что баловство и желание поиграть, вместо того чтобы зубрить слова незнакомого, языка свойственны детишкам её возраста. Так что, внезапный интерес девочки к хоть и дорогой, но всё-же вещи, был как нельзя кстати.

– Спасибо, мамочка!
– Крепко сжимая в кулачке ставшими вдруг такими необходимыми жемчужины, Аими бросилась женщине на шею.

– Смотри у меня!
– Мама перешла на английский и притворно-грозно нахмурила брови.
– Пятьдесят!

Аими радостно закивала, всем своим видом выражая страстное желание бросится штудировать учебник английского прямо сейчас.

Мать хлопнула в ладоши и девочку забрала Мэй. К слову, тоже неплохо владеющая английским. Равно как и китайским, французским и даже таким экзотическим русским. "Зачем филиппинской прислуге русский"?
– спросите вы.

Прислуге может и незачем. А вот гувернантке дочери императора Японии и одновременно офицеру контрразведки и личной охране Аими знание языка северного соседа не помешает.