Нелегкий день. Из первых уст об операции «морских котиков» по ликвидации Усамы бен Ладена
Шрифт:
– Новости смотришь? – спросил он.
– Только что посмотрел.
– Ты где сейчас?
Надо сказать, что в тот момент я был самым старшим и опытным бойцом группы после командира.
– В аэропорту, – ответил я. – Жду посадки в самолет.
– Хорошо. Возвращайся как можно быстрее.
Начиная с этого момента время словно понеслось вскачь. Такая миссия выпадает один раз в жизни, и мне не хотелось упускать шанс. Ах, если бы самолеты могли летать быстрее!
Посадка в самолет обычно не вызывает каких-то негативных эмоций, но только не в том случае, когда вы спешите. Я наблюдал, как люди
Вставив в уши наушники, я попытался отвлечься, но так и не смог. После посадки, едва спустившись по трапу, я включил телефон.
– Ну, что там у вас? – спросил я Фила. Было уже восемь часов вечера.
– Мы пока на месте, – ответил он. – Приезжай утром пораньше, и я введу тебя в курс дела. Планирование уже идет полным ходом. Мы ждем решения из Вашингтона.
На следующее утро я ни свет ни заря был на службе. Фил встретил меня в кают-компании. Мы сели за стол.
– Итак, у нас один заложник и четыре пирата, – сказал Фил. – Они хотят за него два миллиона долларов.
– Никогда не знаешь, сколько в точности стоит твоя жизнь, – задумчиво произнес я.
– Я бы попросил больше. На первый взгляд два миллиона – большие деньги, но только не для моей бывшей жены.
– Куда они направляются? – спросил я.
– Они хотят соединиться со своими и переправить Филлипса либо в один из лагерей на суше, либо на свое судно. Поэтому нам надо быть готовыми как к захвату судна, так и к сухопутной операции.
Мне стало ясно, что подготовка даже к одной из этих операций потребует очень много времени.
– На «Bainbridge» есть несколько наших людей, – сказал Фил. – Они работали в Африке и успели в последний момент сесть на эсминец. Переговоры с пиратами были прерваны в четверг.
– Сколько им плыть до берега?
– Они не будут высаживаться в том месте, где находятся сейчас. У них там межплеменные распри. Их племя живет южнее по побережью, и они доплывут туда не раньше чем через два дня, так что, надеюсь, время у нас еще есть.
Я поинтересовался, есть ли уже приказ на вылет.
– Пока нет, еще обсуждают, – ответил Фил.
– Почему они тянут? Неужели так долго принять решение?
– Парень, это Вашингтон. Там вообще дела быстро не делаются.
На следующий день приказ все-таки был получен. Большинство ребят уже находились на базе. Все вещи собраны, и мы были в полной готовности.
Спустя примерно двадцать часов открылась задняя рампа транспортного самолета С-17, и солнечный свет залил кабину.
Я ощутил поток ветра на своем лице и прикрыл глаза от яркого африканского солнца. Через несколько минут увидел, как с треском раскрылись вытяжные парашюты и потащили за собой к выходу надувную моторную лодку с нашим снаряжением.
Щелкая металлическими роликами по стыкам, серая громадина медленно двинулась к рампе, набирая скорость, а затем исчезла из виду. Секунду спустя раскрылся второй парашют, и мимо нас пронеслась вторая такая же лодка. Вслед за лодками десантировался экипаж.
– Класс! – воскликнул я. Остальные тоже дружными криками проводили выпрыгнувших.
Сердце у меня забилось быстрее в ожидании своей очереди. Выпускающие стояли у рампы и смотрели вниз, чтобы убедиться, что грузовые парашюты раскрылись как положено.
Мы десантировались на значительном удалении от «Bainbridge», чтобы пираты не могли нас заметить. Там уже поджидало десантное судно на воздушной подушке «Boxer», которое должно было принять нас на борт. Такие суда используют морские пехотинцы для высадки на берег.
Экипажи приземлились на воду рядом с лодками и начали отцеплять грузовые парашюты. До нашего десантирования оставалось еще тридцать минут, которые тянулись, казалось, целую вечность.
Я сидел ближе к носу самолета. На коленях у меня расположился специалист по связи. Мы были связаны с ним тандемной подвесной системой парашюта. Он всего несколько часов назад узнал не только о своем участии в операции по спасению заложника в Африке, но и о том, что ему придется прыгать с парашютом в Индийский океан.
Чтобы обеспечить штурмовую группу необходимым обслуживающим персоналом, нам пришлось взять с собой трех пассажиров, которые должны были прыгать вместе с нами на тандемной подвеске. В их числе оказался и связист. Все эти люди не принадлежали к «котикам», но их участие в операции было необходимо. За время полета у меня была возможность поговорить со связистом и вкратце проинструктировать его.
– Будешь прыгать со мной, – сказал я. – Готов?
Это был худощавый человек с короткой стрижкой, производивший впечатление настоящего «ботаника». Он явно нервничал, пока я рассказывал ему, как выполняется прыжок и что его при этом может ожидать.
– Раньше прыгать приходилось? – спросил я.
– Нет.
Когда поступил сигнал шестиминутной готовности, все встали с сидений и начали последнюю проверку парашютов. Я заметил, что наш связист побледнел. С момента десантирования лодок он не произнес ни слова. Я его понимал. Свой первый прыжок в Аризоне я совершал, по крайней мере, на землю, а ему надо было прыгать в Индийский океан.
– Все будет нормально, – сказал я. Похоже, мои слова его не сильно убедили.
Рампа вновь открылась. У выхода выстроились около сорока человек.
– Полная готовность, – объявил выпускающий. Это означало, что до прыжка осталось менее тридцати секунд.
Стоя вплотную к связисту, я почувствовал, как у него задрожали ноги.
– Спокойно, парень, расслабься, – сказал я.
Мне было очень важно, чтобы он помнил все, о чем я его инструктировал.
– Зеленый свет. Пошел! – Выпускающий вытянул руку в сторону рампы.
Люди гуськом потянулись на выход и один за другим исчезали из виду. Подойдя ближе к срезу, я увидел линию горизонта, где вода смыкалась с небом. Похлопав своего напарника по плечу, я крикнул ему в ухо: