Нелепая привычка жить
Шрифт:
– Но она всю жизнь была потом счастлива с Раулем.
– Разве это счастье? Житейское болото!..
Малахов больше не стал с ней спорить и только улыбнулся про себя. Как она все-таки еще юна… Девочка-май.
Они помолчали, прошли некоторое время, погруженные каждый в свои мысли, а потом вдруг одновременно, не сговариваясь, запели вполголоса лейтмотив из фильма: «In dreams he comes to me…» [15] Посмотрели друг на друга и расхохотались.
Кинотеатр находился недалеко от ее дома, поэтому Виталий оставил свой «Лексус» на знакомой
15
Он приходит ко мне в мечтах… (англ.)
– А может, переночуешь у меня? – предложила она на прощание, кинув взгляд на часы. – Уже за полночь, что ты – попрешься через весь город?
– Нет, Долькин, мне завтра рано вставать, – покачал головой Малахов. – У меня с утра важная встреча.
– С мужчиной или с женщиной? – лукаво улыбнулась девушка.
– Как тебе сказать… – замялся Виталий. – Скорее, с женщиной.
– Тогда это получается уже не встреча, а свидание, а?
– Ну ты скажешь тоже! – рассмеялся он в ответ. – Уж чем-чем, а амурами там и не пахнет…
Дочь вдруг так внимательно посмотрела на него, словно догадалась о чем-то.
– Такое чувство, что ты очень не хочешь идти на эту встречу… – вдруг проговорила она.
– Не хочу, Долькин, – честно признался он. – Ты даже не представляешь, насколько не хочу. Больше всего на свете.
– Так не езди, – пожала плечами дочь.
– Если бы я мог…
Дома он был уже во втором часу, почти одновременно с ним вернулась и Лана – веселая, слегка хмельная, с блестящими глазами.
– Ой, зайка, как здорово, что ты еще не спишь! – обрадовалась она. – Я как раз хотела с тобой поговорить про нашу «Черную радугу».
– Извини, но я очень устал и хочу лечь, – ответил он, удаляясь в свою спальню. – Потом поговорим, ладно?
В ту ночь он впервые за все это время спал плохо – ворочался, то и дело просыпался, видел какие-то смутные неприятные сны. А утром встал с мыслью – а ведь Долька права… Какого черта он каждый раз мчится к этой дурацкой сторожке, покорно, точно овца на заклание? А что, если и правда сегодня взять и не поехать?
Конечно, он не надеялся, что таким образом сумеет скрыться от неизбежности или хотя бы отсрочить ее. Скорее, в этом поступке было какое-то мальчишество, желание самоутвердиться, продемонстрировать – а вот я какой, смелый и независимый! Хочу – еду, хочу – нет. Хотя, возможно, им двигало любопытство, стремление узнать, что из этого получится. Но не исключено, что просто страх. Так многие люди оттягивают до последнего визит к врачу, не сомневаясь, что им предстоит узнать или пережить там нечто очень неприятное.
Так или иначе, на Волоколамку Виталий сегодня не поехал, а вместо этого отправился в офис. Дежуривший на входе новый секьюрити, очевидно, нанятый за время его отсутствия и видевший шефа первый раз, преградил ему путь и сурово спросил:
– Простите, чем я могу вам помочь?
– Ничем! – отвечал раздосадованный Малахов. – Если только тем, что уйдешь с дороги.
– Э-э, послушайте!..
Виталий уже готов был сказать этому бугаю пару ласковых, но тут появился Денис,
Войдя в помещение, он почти сразу же столкнулся с Аркадием.
– А, шеф! Добрый день! Решили нас навестить? – с улыбкой поинтересовался первый заместитель, пожимая ему руку. Малахов даже прореагировать не успел, как к ним тут же приблизился Васильич, директор по кадрам.
– Аркадий Андреевич… Добрый день, Виталий Павлович. Аркадий Андреевич, представляете, Коля Тихомиров вдруг увольняться надумал. Бухнул мне на стол заявление об уходе.
– С чего это он вдруг? – удивился Аркадий. – Ладно, зайди ко мне минут через десять, поговорим.
Раньше такие вопросы всегда решал только сам Малахов. А теперь человек, с которым они бок о бок проработали восемь лет, увольняется и даже не считает нужным поставить его в известность.
– Аркадий Андреич! – подлетела взволнованная Полинка. – Подойдите быстрее к телефону, там из префектуры звонят!.. Ой, Виталий Павлыч, здрасьте, я вас не заметила…
Вот уже даже и так. Не заметила.
Малахов шел по гудящему, как улей, офису и снова, как и позавчера, чувствовал себя здесь чужим. Но сегодня вдруг осознал, что дело не только в нем, его проблемах и душевном состоянии. Просто раньше он был уверен, что сам является центром этой мини-вселенной, двигателем сложного механизма, что без него тут все встанет и умрет… А выяснилось, что налаженная машина прекрасно работает и в его отсутствие.
«Для них я уже умер, – думал Виталий, глядя на своих занятых работой многочисленных подчиненных. – Им все равно, кто будет сидеть в кабинете шефа – я, Аркашка, Коля Тихомиров, Васильич… Да хоть Полинка, лишь бы зарплату вовремя платили! Я здесь никому не нужен. Хотя почему здесь? Я вообще никому особо не нужен. Разве что Дольке. А так… Даже телефон последние дни все время молчит».
И тут же, словно опровергая его мысли, в кармане запиликал сотовый. Номер, высветившийся на дисплее, был ему неизвестен.
– Алло?
– Виталик? – торопливо проговорил незнакомый и в то же время какой-то удивительно родной женский голос. – Не узнал меня? Это Наташа.
– Наташа? Мне сейчас не совсем удобно… – он все еще находился в общем зале, среди множества посторонних ушей. – Я тебе перезвоню через некоторое время…
– Нет, тогда я уже не смогу говорить, извини, – отвечала она с сожалением. – Да я, собственно, только на минутку. Попрощаться. Мы с Джозефом через час улетаем в Америку. Возможно, насовсем.
– Вот как? Поздравляю.
– Спасибо…
– У тебя такой тон, будто ты не рада.
– Я сама не знаю… Все так сложно… Знаешь, тут такое было! Я и не думала, что Джозик на такое способен. Он просто рвал и метал! Сказал, что если я еще хоть раз произнесу твое имя, он убьет и меня и тебя. Можешь себе представить?
– Могу, – серьезно отвечал Малахов. Конечно, Наташа ничего не знала о запланированном убийстве. Было бы странно, если бы оказалось иначе.
– В общем, я все это время даже позвонить тебе не могла, – продолжала она. – С трудом улучила минутку. Так что прощай, не поминай лихом.