Нелюбимая
Шрифт:
Макс понял, что мое недомогание – полная ложь. А еще парень знает о моей любви к Тиму. Они все там знают, и остается надеяться, что не шептались за спиной. Нового удара могу не вынести.
– Уверена, что ему нужно твое пожелание? – шепчет вязко.
Его дыхание касается ушной раковины и кажется раскаленным паром. Все внутри ошпаривает, но больше от его слов. В сердцевину боли попадают.
– Сафин сможет и без него. Он и так удачлив, – продолжает.
Парни и девчонки за столом поднимают бокалы, чокаются. Тимур ничего
А нет. Есть еще один. У него память какая-то короткая. Совсем забыл, что мы дружили.
Я могу сейчас узнать у Макса про ту девушку, которая сейчас касается волнистой пряди Тимура, поправляет ее и закусывает губу соблазнительно. Могу сделать себе еще больнее.
– Давай выйдем? – предлагает Максим.
Музыка кажется тише, в ушах шум. Как морской прибой.
Монетку, что ль, подкинуть? Сердце рвется подойти к столику, увидеть Тимура в последний раз. Именно за этим шла. Сказать «удачи» и уйти.
Но в голове играет последняя фраза Сафина: «Ты мне никак не интересна».
– Там дождь собирается, – жму плечами. Все еще думаю. Почему первая любовь такая дурная?
– А у меня зонт с собой, – широкая улыбка Макса действует… Успокаивающе. Как стаканчик мороженого после пролитых слез.
– Ладно.
Макс Николенко первый раз уводит меня из шумного клуба, взяв за руку. Разум подсказывает вырвать ладонь. Но сердце так колотится в груди, я могу только об этих ударах и думать.
Он не чужой мне человек, от него приятно пахнет. И рука у него теплая, сухая.
Мы останавливаемся на углу здания. С этого места отлично виден выход, и я постоянно скашиваю туда свой взгляд.
Мурашки покрывают плечи. Только вот на улице достаточно тепло, даже душно.
Вообще, вечер довольно романтичный.
– Варь, я хотел…
Николенко издает короткий, чуть нервный смешок. Я замечаю, что он волнуется. Его чувства так же витают на поверхности, как и мои.
Пугаюсь от громкого возгласа, исходящего из открытой двери клуба. Целая толпа вываливается наружу. В центре, кто бы мог подумать, Тимур Сафин. Он идет за руку с той девушкой, с которой шептался за столом.
– Уезжает уже, – с радостью в голосе комментирует.
Вот он, шанс: подбежать и попрощаться. Ноги забетонированы намертво.
Наблюдаю, как с ним все здороваются или прощаются, не суть, пожимают руки. Дважды он дает автограф, столько же фотографируется. Слышу пожелания удачи и победы.
Когда наши взгляды встречаются, вижу, как темнеют его глаза, скулы становятся острыми, сильная шея напрягается, и можно очертить каждую натянутую жилку.
Сегодня он разбил сердце одной девчонке, которую знал всю жизнь.
Мы вместе отмечали Новый год, дарили дурацкие подарки на дни рождения, сбегали от родителей. У нас даже мечты были общие.
А потом Тимур
Выдавливаю из себя улыбку, когда в горле собирается ком. Я правда буду скучать.
Тим коротко кивает, давая понять, что понял.
А потом садится в машину с новой Юлей и уезжает.
Это была наша последняя встреча.
Не знаю, пройдут ли чувства и смогу ли забыть свою первую любовь. Она же всегда с нами. Сколько бы ни было лет, как бы давно мы ее ни встретили. Счастливая или нет – неважно. Первая любовь – самая сильная. Крючками вонзается в сердце, врастает и остается там навечно.
– Я провожу тебя? – Макс обнимает взглядом. Искренне. – Можно?
Поджимаю губы. Все-таки скромно улыбаюсь.
– Можно.
Глава 4. Тим
Полтора года спустя. Февраль.
1-ый этап.
Гран-при Бахрейна. Гонка.
Стартую с места. Я третий. Разгон моего болида до сотни километров в час за две секунды.
Это самый напряженный, важный и эффектный момент гонки.
Адреналиновый прилив кипятит кровь. Она такой же температуры, как газ внутри раскаленной установки за моей спиной. Все внутри моего болида горит. И мой зад в том числе.
Температура покрытия гоночной трассы здесь под пятьдесят градусов. Адское пекло, настоящее жерло. Именно здесь часто происходит преждевременный износ резины из-за перегрева. И хуже всего – потерять сцепление. Жуткая история…
На первом повороте обгоняю Фишера, стараюсь оторваться и не дать ему вернуть позицию.
Первый круг, второй, десятый. Картинки по бокам от меня сливаются в одинаковые цветные линии. Концентрация высшей степени.
Двадцатый, двадцать пятый, сороковой, пятидесятый, пятьдесят шестой…
Фишер дышит в спину, видит возможность для атаки. Делаю так, чтобы он подумал, что смещаюсь влево, после чего смещаюсь вправо.
Не обман. Тактика.
На финиш приезжаю вторым, зарабатываю себе восемнадцать очков. Как только выбираюсь из болида, хватаюсь за воду.
Пью жадными глотками. Чувство, что тело высохло. Внутри пекло, и оно сожгло все органы.
– Молодец, Тим! – слышу со всех сторон.
Пока перед глазами еще трек. Черная, длинная дорога, иногда уходящая в повороты.
Улыбаюсь, принимая поздравления. Как-никак пришел вторым. Но мне мало. Я хочу быть первым!
– Какие планы, друг? – Майк Марино – мой партнер по команде. Сегодня он четвертый. Парень классный, мы ровесники. Иногда даже забываем, что все же соперники.
– Ну, у нас есть несколько дней перед вторым этапом. Нужно сгонять домой.
В голове тут же образ Юлькиной задницы всплывает. Трасса исчезает, а аппетитные сочные булочки появляются.