Нелюбимый мной, нелюбящий меня
Шрифт:
— "Не отчаивайся, Мирэль. Может статься, твой брак будет недолгим. Людской век так короток", — прочитал он вслух. — Что, никаких дат и обещаний скорейшего вдовства?
Голос лорда был презрительным. Я промолчала. Лицо горело, по щекам градом катились слезы, голова просто раскалывалась, в горле застрял саднящий комок. Вот и лопнула иллюзия благополучия. Теперь все стало на свои места.
— Переписка отныне только через меня, — сказал Келиар.
— Как пожелаете, — прошептала я.
Он схватил меня за запястья, рывком поднял
— Иди к себе и носа не высовывай до приезда сына. Понятно?
Я кивнула. Он отконвоировал меня к двери и захлопнул ее за моей спиной.
Следующие дни прошли как в тумане. Я была сама не своя от ужаса, не могла ни спать, ни есть. Думать тоже толком не могла… Днями и ночами молила Эрею, чтобы она пощадила жизни Нэймара и моих неразумных кузенов.
После "беседы" с Келиаром я ушла в свои комнаты, и весь первый день ко мне вообще никто не заходил. Бейрит и Граза появились только на следующее утро, но со мной разговаривать не собирались. Просто оставили подносы с завтраком и ушли. Видимо, тоже винили в возможной трагедии. Что ж, я виновата, очень виновата, хоть и значительно меньше, чем они считают.
О, Эреа, о чем думали эти ненормальные? О чем? Если они убьют Нэймара, что станет со мной? Что сделает с ними и с дядей Владыка? Об этом они подумали?
Днем я сидела на широком подоконнике в спальне и невидящим взглядом смотрела на сад. Все слезы, кажется, были уже выплаканы, все немногочисленные мысли передуманы раз по сорок. Я была в полной прострации. Граза зашла ко мне, остановилась в дверях.
— Вы ничего не ели, госпожа? — голос как у няньки, уставшей от противного капризного ребенка.
— Не хочу, спасибо.
Она присмотрелась, наклонила голову на бок и, медленно подойдя ко мне, стала рассматривать.
— Что случилось? — устало поинтересовалась я.
— Госпожа, что с Вашими руками? — выдохнула Граза.
Руки… Посмотреть было на что — запястья украшали браслеты из фиолетово-синих кровоподтеков. Странно, как я не заметила? Ну и демоны с ними. Это неважно.
— Ничего.
— Хорошенькое ничего…
— Оставь меня, прошу.
— Конечно, — кивнула Граза и чуть ли не выбежала из комнаты. Через несколько минут она вернулась с Бейрит.
— О, небо, — всплеснула руками Бейрит.
— Пожалуйста, уйдите, — попросила я. Мне было не до них.
— Конечно-конечно, — приговаривала Граза, заставляя меня встать.
— Вы не переживайте, госпожа, не переживайте.
Они обращались со мной так, словно я дитя малое. Причитали, уговаривали, только что не сюсюкали, расставляя на подоконнике какие-то пузырьки, намазывая и перебинтовывая мне руки.
— Не знаете, есть какие-нибудь новости? — на ответ я особенно не рассчитывала. Слишком мало времени прошло. Я надеялась, что Келиар послал сыну тоты с посланием. Но даже если тоты успел долететь до Нэймара, то обратно будет только к вечеру. Возможно… В который раз подумала о худшем,
— Нет, нету, — ответила Бейрит.
— Глядите, госпожа, вот и готово! — нарочито бодро сказала Граза, предлагая мне полюбоваться результатом их труда. Словно это имело хоть какое-то значение.
Я посмотрела на повязки. А что если я опоздала с предупреждением? Если Леньор спешит на помощь зря? Перед глазами мелькали картины: раненый, истекающий кровью Нэймар. Но рядом с ним никого. Некому помочь, перевязать раны… Трупы на обочине, Седой эльф, склонившийся над убитым Нэймаром… По щекам потекли слезы, дыхание перехватило.
— Не расстраивайтесь, госпожа, — попробовала утешить Бейрит. — Заживет мигом, вот увидите.
— Что если он ранен? Если уже слишком поздно? — пробормотала я сквозь слезы.
О, Эреа, лишь бы не это! Молю, не допусти!
Я обессилено рухнула на диванчик, закрыла лицо руками и разрыдалась. Кто-то сел рядом, осторожно обнял меня, но утешать не стал, просто привлек к себе. Мало-помалу успокоилась. А потом запоздало сообразила, что обнимает меня мужчина. Вывернулась из объятий и вскочила. На диване сидел Келиар. Ошеломленно глядя на него, спросила:
— Что Вы здесь делаете?
— Я пришел попросить прощения, — повинился лорд. — Мне очень жаль, Мирэль, что… Поверьте, я всем сердцем раскаиваюсь. Я не имел права позволять себе такое…
— И все же позволили…
— Я осел! Знаю, — Келиар действительно казался виноватым и подавленным. — Простите меня, пожалуйста.
И что ему сказать? Что не могу сейчас ответить, потому что обида слишком сильна? Потому что мысли заняты совершенно не тем, и мне нет в данный момент дела до его угрызений совести?
— У Вас нет вестей от Нэймара?
— Нет, — лорд сокрушенно покачал головой. Но, кажется, перемене темы обрадовался.
— Вы посылали тоты?
— Да, с речевым сообщением. У меня не было времени писать письмо.
— А почему Вы не поехали сами? — мне еще тогда показалось это удивительным.
— Я хотел бы! Но мы потеряли бы много времени. Леньор со спутниками были уже на лошадях. Да и мои воины были готовы, они как раз тренировались… Им оставалось только выехать за ворота. — Он вскочил и заметался по комнате. Отчаяние. Оно чувствовалось в нем сильней с каждой минутой. — Зря я с ними не поехал! Не изводился бы в ожидании!
Он остановился у окна, повернувшись ко мне спиной, вцепился в стоящий там пюпитр так, что дерево захрустело. Его боль… такая же, как моя. Только наверняка в разы сильнее. Неважно, что он думал обо мне, неважно, что он сделал и как меня обидел. Мне было его жаль. Я подошла, погладила лорда по плечу:
— Нет ничего тяжелее ожидания. Но Эреа защитит его, — я говорила искренне. Я верила в то, что говорила. — Лорд Келиар, не мучайте себя. Будем ждать новостей… Они не могут быть плохими…
Он повернулся и порывисто обнял меня.