Нелюбимый мной, нелюбящий меня
Шрифт:
— О чем задумалась прекрасная леди? — раздался рядом мужской голос.
Я повернулась и встретилась глазами с Алидаром.
— О прелести Ваших стихов и изменчивости жизни, — улыбнулась я. Не признаваться же, в самом деле.
— Польщен тем, что мои потуги могут стать предметом Ваших дум, — поклонился эльф. — Вы позволите? — он указал на стул напротив.
— Конечно.
Расторопная служанка принесла еще чай и тонкую фарфоровую чашку моему знакомому.
— Вы сегодня одна? — поинтересовался Алидар.
— Пока да, — кивнула я.
— Как Вам нравится город? Вы были у Зеркального фонтана?
—
— Но Зеркальный фонтан совсем рядом. Хотите, я покажу его Вам?
Я засомневалась. А потом подумала, что Нэймар только что ушел, часа два у меня точно есть. А сидеть все это время в "Заре" скучно. И согласилась.
Галантный эльф предложил мне руку и вывел из таверны. Фонтан был всего в двух кварталах от "Зари", и он был красивым, как и все в столице. Мы немного посидели в сквере, поболтали, а потом Алидар проводил меня обратно. За время прогулки был только один неприятный момент: эльф попытался поцеловать внутреннюю сторону запястья. Это было даже неприлично. На такое имеет право только муж. Ну, и любовник, и то только наедине. Я быстро повернула руку, и эту мелочь мы оставили без внимания, хотя осадок остался. У самых дверей таверны мы встретились с Нэймаром. Я возблагодарила небеса за то, что хоть теперь не опиралась на руку Алидара, правда цветок, подаренный им, не улучшал ситуацию.
— Лорд Алидар, — муж не был удивлен. — Благодарю Вас за то, что развлекли мою супругу. Ей не было скучно.
— Что Вы, лорд Нэймар, — поклонился спутник. — Я сделал это с радостью. Леди Мирэль прекрасная… собеседница. Желаю Вам хорошего дня.
И он ушел. Нэймар проводил его странным взглядом, а потом повернулся ко мне. Муж показался мне очень расстроенным.
— Что-то случилось? — заволновалась я.
— Мы сегодня уезжаем в Лэнгорд, — тихо ответил Нэймар. — Пойдем.
Я решила не спорить. Все равно на улице он вряд ли станет отвечать.
Дома я все же решилась спросить:
— Может, поедем завтра утром? Зачем же на ночь глядя?
— Ты, главное, собирайся, — буркнул муж и ушел в конюшню.
А что мне собираться? Платья останутся здесь. Их, наверное, потом перешлют в Лэнгорд или стразу в Аверсой. А расческу упаковать, это дело одной минуты.
Через полчаса Нэймар зашел в спальню. Он первый раз переступил этот порог за полторы недели.
— Мы поедем завтра утром. Очень рано, — сказав это, он собрался уходить.
— Нэймар, — остановила его я. — Ты чем-то расстроен? Что-то случилось?
— Ничего, все в порядке.
— Зачем ты говоришь неправду? Я же вижу.
Он посмотрел на меня, словно думал, сказать — не сказать.
— Что у тебя с Алидаром? — наконец, решился он.
— Он пишет мне стихи, — я пожала плечами.
— Наверное, хорошие…
— Да, — я кивнула. — Хорошие.
— А как вы погуляли?
— Он показал мне фонтан. В принципе, совершенно невинно. Это тебе не Флаар. Все было прилично.
Нэймар чуть скривил губы в неком подобии усмешки.
— Ты не знала, что он часто пишет акростихи? Нет? Я не знаю, о чем вы переписывались до того, но вот его последнее письмо, — он протянул мне конверт с желтыми уголками. — Я прошу тебя. Очень важно уладить дела в Аверсое, а потом ты будешь
Голос у него был при этом такой, словно в одночасье, не дай Эреа, умерли все его родственники. Я взяла конверт. Достала письмо. Нэймар сел на злосчастный диван и наблюдал за мной. Письмо было написано почерком Алидара, но моему мнению о нем не соответствовало ни на грош. Послание было более чем фривольным, казалось, эльф выпил что-то крепкое и выплеснул все свои мечты на бумаге. Я читала и заливалась краской. В конце было предложено время и место свидания — "Заря". Именно тогда меня оставил там Нэймар. Дочитав письмо, я задала единственный вопрос, который у меня возник:
— Зачем ты это сделал?
— Я прочитал случайно, извини.
— Нет, зачем ты отвел меня туда?
— Не понимаю, чем ты не довольна. Я не хотел мешать твоей жизни, — глухо выдал супруг.
— Нэймар, я… — я смотрела на него и не верила своим глазам.
— Не благодари.
— Что ты себе напридумывал?… — выпалила я. Сказать, что это "благодеяние" меня ошарашило, ничего не сказать. — Да, признаю, до этого письма, и вообще, до сегодняшней прогулки, Алидар был мне симпатичен. Но не настолько, чтобы предать тебя.
— Что? — Нэймар распахнул глаза, лицо его просветлело.
— Не знаю, какое у тебя обо мне мнение. Но, судя по твоим поступкам, неверное.
Он расцвел улыбкой, вскочил и обнял меня.
— Я не знаю, за что Эреа дала мне тебя, но я счастлив, счастлив, что она это сделала.
— По тому, как ты себя ведешь, не видно, — хмыкнула я.
— Что ты имеешь в виду? — отстранившись и заглядывая мне в глаза, спросил муж.
— Ты меня избегаешь, — упрекнула я. — А эту неделю ты себя просто мучаешь. Я же знаю, что я тебе неприятна. Бывает, тебе трудно даже просто руку мне предложить.
— О, небо, — простонал Нэймар, улыбаясь. — Какая же ты глупышка.
И поцеловал меня прежде, чем я успела возразить. Нежно, страстно, божественно приятно. Я мечтала о том, чтобы этот поцелуй не заканчивался вечность. Нэймар выпустил меня из объятий и отошел на пару шагов. Чуть склонив голову на бок и хитро улыбаясь, он сказал:
— Если ты думала, что стихи Алидара были невинными, вспомни, что это зачастую акростих. Иногда нужно читать снизу вверх. Но я должен тебя предупредить. Он считается одним из самых успешных соблазнителей Мунира.
— Что? — ничего себе новости.
— Ага, — веселился Нэймар. — До завтра.
— До завтра, — ответила я. Никогда мне его не понять. Если знал о репутации Алидара, зачем устроил это свидание? А если устроил сам, почему так огорчился, когда оно состоялось?
Но "соблазнитель Алидар" задел за живое, я стала читать стихи снова. О, небо! Так я не краснела никогда в своей жизни! От макушки до самых пяток! И я еще на это отвечала!
Утром мы уехали из Мунира. Не думала, что когда-нибудь буду радоваться этому. Теперь поклонничкам будет труднее заваливать меня письмами. Я от них уже порядком устала. Категория наивных юнцов, даже если они и были старше меня на пару столетий, раздражала глупостью и обилием писем. Прожженные ловеласы были интересней, но я им не верила. Особенно после откровения "невинных" стихов Алидара.