Нелюбимый мной, нелюбящий меня
Шрифт:
— Нэймар, Мирэль, вы первые, — велела она.
Муж кивнул и, взяв меня за руку, подвел к рамке. Шаг, — мы стоим посреди двора в Вороне, за нами сквозь колышущийся, словно горячий, воздух выходит Тирей, напротив стоит онемевший то ли от ужаса, то ли от удивления господин Вульф, наш управляющий, рядом с ним вжимается в стенку белая как мел повариха.
— Успокой их, а то придется вместо празднования заниматься лечением, — шепнул Нэймар.
Я поспешила к людям, уже на ходу говоря что-то. А за моей спиной во двор выходили Келиар, Леньор, Беро, наши воины, люди и гоблины, гоблины, гоблины…
Никогда не перестану
— Ваше Сиятельство, я хотел бы уточнить, сколько гостей останется на обед?
Думаю, выражение его лица не изменилось бы, скажи я 'полтысячи' вместо 'десять'. Даже ответ остался бы прежним: 'Прошу прощения, но в таком случае мне нужно сделать некоторые дополнительные распоряжения'. Управляющий снова поклонился мне и, поманив рукой сына, как раз вышедшего из портала, ушел.
Йолла, вошедшая в портал последней, казалась очень довольной собой. И, как потом выяснилось, не напрасно. Она была первым ведаром, сумевшим открыть портал без подпитки Зуба. Об этом с отеческой гордостью рассказал мне Беро, когда мы с мужем показывали гостям замок. Льеры, занимавшиеся размещением своих сотен за пределами Ворона, присоединились к нам только поздно вечером. Когда были разобраны обозы, когда за стенами ровными рядами выстроились палатки, когда запылали костры походных кухонь.
Бенноус кратко доложил о делах герцогства, о возобновившихся работах в шахтах, об отчетах гильдий. Упомянул и семейство Верт, которое вернулось в Аверсой неделю назад, но после приезда ни мэр, ни его супруга, ни дети почти нигде не показывались.
Потом лорд Кадруим рассказывал о делах военных и дипломатических. Войска Келиара, Леньора и Мейора, пришедшие сразу после отъезда Нэймара, Посланник направил на укрепление границ с орками. Мейор решил остаться на границе, за день до нашего возвращения присылал тоты с донесением. Разведчики сообщали о расположившихся недалеко от рубежей больших лагерях орков. Но пока на границе было мирно. Не знаю, чего ждал лорд Адинан, дергающий вождей орков за ниточки, но была уверена, что без его слова никто нападать не будет.
Король Артемий оказался куда более упрямым, а Камилла куда более настойчивой и влиятельной, чем я думала. Судя по донесениям бербургских информаторов лорда Кадруима, монарх в ближайшее время планировал нападение на герцогство. И разгром столицы его не отрезвил. Ледяной Лорд, изогнув губы в знакомой саркастической улыбке, добавил: 'Видимо, ему понравилась наша магия'.
Еще король Артемий прислал герцогу Аверскому тоты. В послании Его Величество требовал, чтобы герцог принес короне вассальную клятву и отказался от союза с Владыкой. В случае невыполнения этого требования, грозил войной. На ответ давалось два дня, срок истекал уже этим вечером.
— Людская наивность, смешанная с наглостью, меня порой так умиляет, — рассмеялся Леньор, как все, прочитавший письмо короля. Я не могла с ним согласиться, меня наглость людей пугала. А в наивность коронованных особ и придворных я, как и Седой эльф, не верила.
Нэймар не считал необходимым скрывать от гоблинских льеров дела герцогства. И
Весна была в самом разгаре. Это я почувствовала только в Вороне, сидя с ведарой на балконе, глядя на украшенный белыми фонариками цветущий замковый сад, вдыхая сладкий аромат цветущей сирени. Мы молчали, думая каждая о своем. Я вспоминала Долкаммани, родной сад, его шрам, мою яблоню. События годичной давности, свою вторую встречу с Келиаром, знакомство с Нэймаром… Прошел всего лишь год, а как все изменилось, столько произошло. Артемий, орки, лорд Адинан… Я задумчиво провела пальцем по ажурному сирииновому кольцу. Сколько времени еще есть у нас в запасе? И как наяву услышала ровный спокойный голос Келиара: 'Чуть меньше тысячи'. Интересно, откуда он знал? Ведь полуэльфы — большая редкость. Откуда же он мог знать, сколько Нэймару отпущено?
Справа залилась трелью какая-то птица. Я вздрогнула от неожиданности, обернулась, отыскала в молодой листве желтогрудую пичужку, глянула на Йоллу. Принцесса умиротворенно улыбалась своим мыслям, любовно поглаживая обручальное кольцо. Ведара… Келиар так долго был Посланником в Маллене, так многое перенял от гоблинов, так многое узнал о них… Что если это и есть ответ на вопрос?
— Йолла, — тихо начала я. Женщина повернулась ко мне, выжидающе приподняв бровь. — Ты можешь предсказать будущее?
— Только в общих чертах, — она не была удивлена, словно ждала такого вопроса.
Вспомнив давнишний разговор с Беро, я зачем-то уточнила:
— На костяшках?
— Нет, — улыбнулась Йолла. — Нет, костяшки слишком ненадежны, если тебе нужно грядущее. Верх их возможностей — два месяца. И врут они часто.
— А как тогда?
— Завтра покажу, — пообещала ведара и добавила: — Не люблю рассказывать о волшебстве.
Я не стала спорить.
Следующим утром у нас появились неожиданные гости. Киргам с десятком воинов. Хотя, честней воины с Киргамом. Молодой человек был серьезно ранен. Когда его привезли в Ворон, Киргам был без сознания. Ему вообще повезло, что он доехал живым до нас, повезло, что в замке была Йолла, повезло, что на пограничном посту были воины Келиара, признавшие в окровавленном юноше младшего брата барона Кириаса, мужа Майанис.
Война с людьми. Теперь, окатив леденящей волной ужаса, война началась и для меня. Король Артемий сделал ход, разыгрывая свои карты, партия продолжалась.
Я помогала Йолле осматривать раненого, промывать и перевязывать раны, старалась не думать о том, что первый же пострадавший на этой войне — не просто знакомый, а часть моей семьи. Потому что от этой мысли меня начинала бить дрожь, глаза застилал липкий туман страха. И заставить себя снова действовать было очень сложно. Йолла напевала заклинание, от него уменьшалось воспаление, раны, растревоженные перевязками, меньше кровоточили. Я пыталась запомнить слова и мелодию, пропуская мимо сознания стоны Киргама, его мертвенно бледное лицо, непрошеные мысли о его возможной смерти.