Нелюбовь
Шрифт:
– Он хвалился. В общем… что встречается с какой-то…
– Да скажи ты! – Никита встает.
– С горячей разведенкой. – Говорит Леха еле слышно.
На его лице сожаление. А на лице Никиты рождается целая буря.
3.2
– Ты уверен? – Алена сжимает мою руку.
Мы стоим в темноте на крыльце моего дома, пока наши друзья пошли к берлоге.
– Да. – Заверяю ее я. – Иди, проследи за ними. Я не хочу,
Пытаюсь улыбнуться, но выходит не очень: после того, как я чуть не накинулся на Дрыгу с кулаками, напряжение не желает покидать мое тело. Друг не виноват, что стал свидетелем неприятного разговора в мужской раздевалке и не несет ответственности за те гадости, которые говорит Кощей, но у меня словно пелена гнева опустилась на глаза, когда он передал мне его слова. С трудом удалось удержать себя в руках, и тут нужно сказать спасибо Аленке, которая в последнюю секунду удержала меня от нападения на друга.
– Обещай, что не будешь грубить маме. – Она обхватывает меня за плечи.
Я бросаю взгляд на горящие окна дома.
– Не буду.
– Хорошо. – Алена довольно кивает. – Мы будем в берлоге.
– Я скоро приду. – Обещаю ей.
– Угу. – Похлопав меня по плечу, она удаляется вслед за остальными.
Парни по пути с моря купили чипсов, газировки и пива, так что скучать им без меня не придется. Проводив Алену взглядом, я вхожу в дом.
В воздухе стоит аромат цветочного парфюма, из гостиной доносится приглушенная музыка и голос матери: она что-то негромко напевает под нос.
– Куда-то собираешься? – Спрашиваю я, застав ее перед зеркалом – пританцовывающей.
Она оборачивается.
– А ты где пропадал весь день? – Ее взгляд скользит по мне сверху вниз, затем снова возвращается на лицо.
– Ты отвечаешь вопросом на вопрос. – Вздыхаю я, навалившись на дверной косяк.
Мама явно чувствует себя не в своей тарелке. Она нервно одергивает облегающее платье глубокого бордового оттенка и натягивает на лицо беззаботную улыбку.
– Ходишь целый день голодный. Зашел бы домой пообедать.
На ее лице безупречный макияж, волосы уложены в идеальные локоны. Если бы не усталый взгляд, ей можно было бы дать не больше двадцати семи. Да, стоит признать: моя мать выглядит младше своих лет, и нет ничего удивительного, что половина мужчин в городе мечтает встречаться с ней.
– Не обязательно проявлять дежурную заботу, мама. – Говорю я. – Мне скоро восемнадцать, и я достаточно взрослый, чтобы приготовить или купить себе еды.
– Это не дежурная забота. – Ее губы, накрашенные яркой помадой, расплываются в грустной улыбке. – Я беспокоюсь о тебе.
– Так куда ты собралась? – Хмурюсь я, игнорируя ее слова. – На очередное свидание?
– А… в чем дело? – Мама отворачивается к зеркалу, чтобы вдеть длинные блестящие серьги в уши. – С чего такой тон?
Опять вопросом на вопрос. Мое раздражение растет.
– Ни с чего. –
– Может, тебе нужна помощь с уроками? – Язвит она. – Никита, если что-то тебя не устраивает, скажи мне прямо. Хочешь, чтобы я осталась сегодня дома? Просто скажи «да», и я никуда не пойду.
– Нет. – Усмехаюсь я.
Мама резко оборачивается.
– Дорогой, я отпахала смену в офисе. Могу себе позволить выйти из дома на пару часов? Как ты и сказал, ты уже почти совершеннолетний, так что мне теперь не нужно проводить вечера и ночи возле твоей кроватки.
– Так вот оно, значит, что. – Вспыхиваю я. – Наверстываешь упущенное за те годы, что пришлось возиться со мной? Ну, извини, что отнял твою молодость. – Мои плечи дергаются, как от удара. – Ты ведь не можешь не упомянуть об этом всякий раз, как мы ссоримся!
Мать застывает, как громом пораженная. В ее взгляде недоумение и шок.
– Никита, я не… – Она делает тяжелый вдох, затем шумно выдыхает. – Я не это имею в виду когда говорю, что отдавала тебе все свое время. Просто мне тяжело было воспитывать тебя одной. Это действительно так.
– Да мне плевать, что ты имеешь в виду. – Зло отвечаю я. – Почему ты просто не можешь быть матерью? Нормальной матерью, которая не шатается вечером по свиданиям непонятно с кем?! Каждый месяц – новый мужик! – Всплеснув руками, выкрикиваю, окончательно потеряв над собой контроль. – Это нормально, вообще? Да ты не способна построить постоянные отношения ни с одним из них. Ни с кем! А, может, тебе просто не надо? Ты же не можешь быть, как все! Не можешь, как, например… вон – отец Алены: у него не было ни с кем отношений с тех пор, как его бросила жена! Почему тебе нужно быть такой? – Я обвожу взглядом ее наряд и качаю головой. – Выглядеть… так. И вести себя. Как шлюха!
Во рту горчит от произнесенных слов, но обратно уже ничего не вернуть. Мама бледнеет, по ее лбу расползаются тревожные складки морщин.
– Потому что мне не нужны отношения. – Говорит она глухо.
Берет сумочку и проходит мимо меня к двери.
– Может, ты тогда, хотя бы, начнешь думать, с кем спишь?! – Ору я ей в спину. – Чтобы потом мои друзья не говорили мне, что капитан школьной футбольной команды трахает мою мать!
Мама останавливается на секунду, затем расправляет плечи и продолжает движение. Молча.
– Может, ты и про отца мне не говоришь, потому что не знаешь, кто он?! – Бросаю я, когда она выходит в дверь. – Не удивительно, если спать с кем попало!
Последнее, что она мне оставляет перед тем, как уйти, это полный разочарования взгляд. Дверь закрывается, и пару секунд я просто стою столбом.
А потом начинаю крушить мебель в гостиной: пинаю диван, переворачиваю столик, швыряю в стену настольную лампу. Оттолкнув стул, я бросаюсь на кухню и умываюсь холодной водой. По моим щекам бегут слезы.