Нелюбовный роман

Субботина Мария

С начала февраля все общение с подругой свелось к обсуждению моего аморального поведения, и его гипотетических последствий. Каждый телефонный разговор стал напоминать мне нечто среднее между партсобранием и педсоветом из старых советских фильмов. Нервы мои выдержали ровно неделю, потом я просто наорала на Янку, и потребовала свое похвальное рвение направить на собственную жизнь, а не на мое воспитание. И бросила трубку.

Янка обиделась, и не перезвонила.

Вопреки подружкиным выводам, я абсолютно не чувствовала себя использованной. Совсем наоборот. Даже надо было порассуждать, кто и кого больше использует. Каждая встреча с Юрой была настоящим маленьким праздником. Будучи мужчиной взрослым и опытным,

он с удивительной легкостью делал многие вещи, о которых молодые парни либо не догадываются, либо не делают их принципиально. У него не было присущего многим молодым людям комплекса, что девушкам от мужиков нужны исключительно деньги. Может, от того, что деньги у него были?

Дорогая машина с кожаным светлым салоном, недешевые уютные кафе, те самые, так травмирующие хрупкую психику моей подруги, отели с почасовой оплатой – все это было удивительно легко, красиво и непринужденно. Это были декорации нашего романа. Только декорации. Главными действующими лицами все-таки были мы. И каждую встречу я ждала, как в детстве ждёшь дня рождения. Юра никогда меня не разочаровывал.

Да, были всякие условности. Нельзя было звонить ему вечером или в выходные. То же касалось и СМС. Я это приняла безоговорочно. Более того, я вообще не звонила и не писала ему первой. Никогда. Однажды он спросил меня, почему. Я ответила, что не хочу ставить его в двусмысленное положение. Мало ли какие обстоятельства. Его это обескуражило. Потом он сказал, что ему было это приятно, что я забочусь о нем, о его репутации. И стал звонить и писать раза в два чаще. Просто, чтобы узнать, как у меня дела, чем я занимаюсь. Начал выкраивать время для звонка вечерами, чтобы узнать, как прошел мой день. А потом и вовсе завел второй телефон, специально для связи со мной. На мой взгляд, весьма рискованное мероприятие, жена могла бы догадаться… Впрочем, я так и не стала звонить ему первой. Все по тем же причинам. Но всегда находила время ответить на его звонок или сообщение.

Мы могли встречаться только по будним дням, выходные принадлежали семье. Это было еще одно святое правило. Мне оно, в общем, нравилось, потому что мои выходные дни так же принадлежали моей семье и моему ребенку. Но проблема была в том, что мы работали по разным графикам, и у меня часто бывали рабочие субботы и воскресенья, и так украденные у ребенка почти целиком. Вечером мы могли бы встретится, но… это было невозможно. Я это понимала, и не обсуждала этого. Нет, так нет.

Наступило четырнадцатое февраля, самый унизительный день в году для всех одиночек планеты. Я встречала его на работе. И не рассчитывала на то, что проведу этот псевдо-праздник с Юрой, по многим причинам. Во-первых, мы как-то коснулись этой темы, и он сказал, что никогда не считал этот день особенным. Во-вторых, мы встречались буквально накануне. В-третьих, это вообще все бредовый бред, тупой праздник для влюблённых школьников. Хотя есть у меня такое подозрение, что это все придумано для того, чтобы одинокие люди, без пары, или те, у которых, как у меня, например, все сложно в личной жизни, почувствовали себя окончательно ущербными и некондиционными. Я решила не поддаваться.

Окружение этому не способствовало никак. В нашем дружном коллективе на смену гриппу пришла повальная эпидемия влюбленностей. Одна коллега внезапно и взаимно полюбила парня из соседнего отдела, с которым прежде даже не здоровалась. Теперь же ни одного угла в офисе не осталось, где бы эта парочка не уединялась для страстных поцелуев. Причем, всякие интимные подробности их романа каким-то небывалым образом узнал весь офис, и все желающие смачно обсуждали их в отсутствии самих влюбленных. Не то, чтобы меня это нервировало, но накануне дня всех влюбленных все это было очень некстати.

Масла в огонь подливала вторая девочка, ярая сторонница матримониальных

взглядов, и любительница порассуждать на тему несовершенства мира, против ее совершенных отношений. Она со дня на день ждала предложение руки и сердца от своего парня, сотрудника нашей же компании, но другого ее подразделения. Вот она меня как раз безумно раздражала своими напыщенными речами, полными банальной чепухи, и я с трудом сдерживала себя, чтобы не просветить ее о том, как буквально перед новым годом встретила ее парня ни где-нибудь, а на просторах интернет-сайта знакомств, который посещала регулярно. Как и он!

Но не стала. Сами разберутся, без меня. Тем более, он по-человечески попросил меня тогда оставить нашу виртуальную встречу, как и ее обстоятельства, между нами. Я же порядочная, вот и сижу, молчу теперь, выслушивая Наташины философские умозаключения о смысле жизни и отношениях между полами. Безумно интересно.

И чего я так бешусь, а? Похоже, поддаюсь пропаганде Валентина. Мои, устраивающие меня со всех сторон отношения с Юрой, именно в этот проклятый день вдруг резко мне разонравились.

Ну, словно мне опять шестнадцать лет, и мой мальчик отказался приехать ко мне на свидание под предлогом военной кафедры в институте, и несоответствующей романтическому моменту камуфляжной одежды. Как я страдала тогда, до последнего верила и надеялась! Назло ему напросилась в гости к подружке, старший брат которой, худой, длинный и немного прыщавый, был давно и безответно в меня влюблен. Красилась и наряжалась, а сама все надеялась на чудо. Уже стоя у лифта, нервно кусала губы. Все не верилось мне, что первая моя настоящая любовь так безжалостно кинет меня в этот прекрасный праздник… Вдруг двери лифта медленно отворились, и в полумраке кабины я увидела большой букет ярко-красных роз. Как затрепетало мое сердце в ту секунду! Еще чуть-чуть, и оно выпрыгнуло бы, и запрыгало по уныло-серому кафелю лестничной площадки, внеся в этот безрадостный интерьер некоторое разнообразие.

Чуда не произошло. Вслед за букетом в кабине лифта показался молодой человек моей соседки. Она, видимо, не так нагрешила в прошлой жизни, как я, и заслужила романтичный праздник в день влюбленных. А я поехала к подруге, окончательно заморочила ее брату голову, и мы целовались с ним весь вечер на последнем ряду кинотеатра.

Однако тому минуло много лет. Мне давно уж не шестнадцать, напротив, через месяц двадцать три. Я успела выйти замуж, родить сына и развестись. У меня шикарный взрослый любовник. Так какого черта я тут трепещу, как школьница??? Даже разозлилась на себя. Ну что за идиотизм?!

Страсти по Валентину к обеду улеглись, навалилось работы. Влюбленные обменялись презентами и букетами. Наташа, наконец, прекратила разглагольствовать о вечных ценностях, и занялась непосредственными обязанностями. Я окончательно успокоилась. Тягостный день клонился к завершению.

Вдруг в офисе появился букет. Красивый, нарядный, и огромный. Какой-то прямо свадебный. Даже курьера, его доставившего, за ним было не разглядеть. Интересно, кому это такое счастье привалило?

Парень в бейсболке с надписью AMF выглянул из-за букета и спросил:

– Подскажите, пожалуйста, где найти Викторию Сойфер?

Красивая еврейская фамилия Сойфер досталась мне от бывшего мужа. В девичестве я была Малаховой, но возвращать после развода прежнюю фамилию не стала. Мороки много, и сыну не обидно. К тому же, теперь меня сложно перепутать с кем-то. Так что букетик этот мне!

Неожиданный поворот. К цветам прилагалась карточка, простая беленькая, с серебряными сердечками и машинописным текстом: «С праздником, милая ангел Виктория, твой Ю.»

Я на минуту даже дар речи потеряла от содержания записки. Сам факт букета меня так не поразил, как карточка. Точнее текст. «Твой Ю.»… Мой? Вот это новости!