Нелюбовный роман
Шрифт:
Мужчина вздохнул и отвёл взгляд.
– Вы знаете, моя мать погибла во время бунта.
– Я слышала об этом несчастье, – медленно проговорила Рудена. – Но не знаю подробностей.
– Её убили горожане, которые ворвались в мой дом.
– Господи… За что?
– Полагаю, за то, что она моя мать. И, думаю, мою беременную жену они тоже убили бы, если бы она не убежала – только за то, что она моя жена и носила моего ребёнка.
– Я от всей души сочувствую вам, граф.
– Эта женщина спасла моего ещё не рождённого сына и родила его для меня в тяжелейших условиях, после опасного бегства и всех его тягот.
– Каких гарантий вы хотите для неё? – осторожно спросила она.
– Севель – моя жена. Я не могу отказаться от моей жены просто по вашему слову. Мне нужен разговор с его величеством. И я хочу быть уверен, что со стороны императорской семьи Севель будут даны твёрдые финансовые гарантии её положения.
– Какие именно?
– Миллион. На её личный счёт. Мать моего ребёнка никогда не должна ни в чём нуждаться.
– Я думаю, его величество согласится, что ваши требования разумны. Уверена, он внимательным образом их рассмотрит. Как скоро вы могли бы начать процедуру расторжения брака, чтоб это не повредило репутации и положению вашего наследника?
– Не раньше, чем через полтора месяца, когда ему исполнится год, и он уже будет представлен ко двору как сын моей законной супруги.
Рудена кивнула. Как бы там ни было, все эти требования звучали уравновешенно. Самое главное – граф не отказывается. Можно сказать, что главная цель достигнута.
– Я могу пообщаться с вашей младшей супругой?
Эрмий поставил бокал на столик и развёл руками.
– Пообщаетесь, конечно. Её скоро привезут сюда, в столицу. Я возражать не буду. Но мне хотелось бы, чтоб мой разговор с его величеством произошёл раньше, чем Севель сюда приедет.
– Я постараюсь это устроить, – уклончиво ответила Рудена, поднимаясь. – Благодарю вас. Вы позволите? Мне пора.
– Конечно. – Мужчина с усилием поднялся с кресла. – Благодарю за визит, герцогиня. Кстати, верно ли говорят, что Азиттия получит дополнительные контракты?
«Быстро распространяются слухи», – удивилась она, но и ободрилась – раз новость пошла в обиход, значит, госсекретарь, скорее всего, уже решил уступить. Если она получит хотя бы пару дополнительных контрактов, это даст её землям хорошую добавку к обычному доходу. Будет больше возможностей для манёвра, а сейчас ей это очень нужно.
– Я этого не знаю, пока мне секретарь ничего об этом не сообщал, – улыбнулась она.
– Но если это так, возможно, вас заинтересует сотрудничество с Эрмием? Многие мои производства готовы взять на подряд любую часть государственного заказа.
– О, благодарю. Я буду иметь в виду. – Она позволила мужчине сжать свои пальцы в некоем подобии рукопожатия. Это был почти жест признания равноправности их отношений, но женщина не заблуждалась. Он, конечно, смотрит на неё свысока и уверен, что женщину легко будет обвести вокруг пальца, потому и завёл разговор в момент окончания визита, когда внимание уже не то, и дама может надавать обещаний, толком этого не заметив.
«Странно, что он так думает о женщинах», – подумала Рудена, вспомнив погибшую графиню. Старуха была настолько цепкой и жёсткой, так твёрдо бралась за любое дело, что нельзя было и заподозрить, будто она хоть в чём-то оплошает. Она
Однако графу придётся считаться с герцогиней Азиттии. Им всем придётся.
Рудена покинула особняк Эрмия с ощущением, что она уже близка в своих делах к моменту, когда всё начнёт развиваться нужным образом без её участия. Именно теперь нужно было избежать любой ошибки. Поэтому, когда ей пришло сообщение со знакомого адреса: «Привет! Может, встретимся? Я в увольнительной» – лишь миг поколебавшись, ответила сухим: «Кто вы и почему мне пишете?» И сразу заблокировала возможные ответы.
Не стоило рисковать даже в пустой переписке.
А во дворце её уже ждала перевозбуждённая Лалла. Она едва утерпела, когда другие служанки отойдут хоть на пару шагов, и, нагнувшись к госпоже, зашептала о том, что Сурийна, обожаемая любовница его величества, исчезла. Да, просто исчезла. Нет, не с государем уехала, его величество во дворце, занимается делами, принимает чиновников. А Сурийна пропала. Нет, её прислуга ничего не знает. Как можно понять, в тот момент служанки из покоев вышли, каждая со своими поручением, с дамой оставалась только её горничная. Она тоже пропала. Куда – неизвестно. Все вещи обеих остались на своих местах. Женщины словно в воздухе растаяли.
– Вот как, – процедила Рудена сквозь зубы, торопливо осмысливая ситуацию. – Косметика. Куда на этот раз была сделана добавка?
– Кремовая помада.
– Забери её. Немедленно.
– Я уже сообщила одной девочке, чтоб готовилась забрать помаду. Я только сомневалась.
– Так ты передала распоряжение? Она уже всё забрала?
– Пока нет. Но я могу заняться…
– Так иди и займись! Немедленно! Чёрт побери… А что подкупленная девчонка? Она что-нибудь знает?
– Нет. Она рассказала мне то же самое, и испугана она всерьёз, это заметно.
– Если твоей девочке не удастся забрать средство, поручи этой побеспокоиться о помаде.
– Но что если Сурийна вернётся? Разве не нужно, чтоб снадобье её ждало?
– Нет. Мне главное другое – собственная безопасность. Поняла?
– Да, конечно. – И Лалла с обеспокоенным лицом выбежала из гардеробной герцогини.
Зато вместо Лаллы сюда вошла Валада. Она прикрыла дверь и, подойдя, проговорила едва слышно:
– Личный слуга его величества остановил меня в коридоре и велел передать вам и только вам: нет больше необходимости беспокоиться о Сурийне. О ней следует забыть. Она здесь больше не появится.
Рудена замерла, обернувшись к Валаде.
– Он только это сказал?
– Да. Только это.
– Он говорил, будет ли расследование?
– Нет, не говорил. Я не думаю.
– Верно. Раз это случилось по указанию государя или с его ведома, какое тут может быть расследование… Интересно, что она ещё умудрилась натворить?
– Я думаю, мы об этом вряд ли узнаем, – сдержанно ответила служанка.
– И вряд ли стоит об этом узнавать. Ты права. Исчезла Сурийна – и хорошо. – Рудена расслабившимися руками полезла в причёску вынимать шпильки. Обычно она этого не делала, предоставляя голову горничным, но сейчас от облегчения захотелось поскорее что-нибудь сделать. Хоть что-нибудь, всё равно.