Нельзя идти за горизонт
Шрифт:
— А что такое? — спросил Гарс, присаживаясь перед малышом на корточки.
— Я хочу домой, — с готовностью захныкал малыш. — К маме… Мне здесь совсем не нравится. Потому что я хочу пойти купаться на речку, а няня меня не пускает!
Гарс развел руками:
— А что я могу сделать? С собой я тебя взять не могу, малыш.
— Ты же сильный, — размазывая слезы по щекам, упрекнул малыш. — Раздвинь прутья, и я вылезу. Я сразу пойду домой, честное-пречестное!..
Гарс закусил губу.
— Нет, нельзя, — сказал он. — Нельзя тебе уходить с площадки, малыш. Во-первых,
— Мак! — послышался женский голос из глубины площадки. — Мак, ты где? Опять торчишь у самой решетки? Ну-ка, быстро иди ко мне!..
Малыш горько вздохнул.
— Это меня зовут, — сообщил он. — А я не хочу сидеть в этой клетке, не хочу!..
— Расти быстрей, малыш, — посоветовал Гарс. — Вот вырастешь большой, и никто тебя не посадит в клетку…
Из-за кустов выскочила няня — та самая Плюгавая Татра, о которой упоминала сегодня Люмина, — и схватила малыша за руку, вежливо улыбаясь Гарсу.
— Ну что ты, Мак, — с укоризной сказала женщина, отрывая детские ручонки от стальных прутьев, — ну пойдем же… Посмотри, сколько ребятишек играют, и никто не хочет домой, а ты что же?.. Ты должен научиться вести себя, как все!..
Гарс стиснул зубы и двинулся дальше.
Бедный мальчик, подумал он. Он и не подозревает, что самый главный барьер у него в жизни впереди,, и имя этому барьеру — Горизонт. Со временем он научится быть таким, как все, и не станет обращать внимания на то, что его со всех сторон окружает невидимый забор. У него отобьют охоту лезть из клетки на волю сердобольные родители, заботливые няни, не понимающие его стремления быть «белой вороной» сверстники, эгоистичные жены, и при этом все они искренне, от всего сердца и от всей души будут желать строптивцу только добра…
«А ведь именно из такого малыша выйдет неплохой спутник в походе за Горизонт, — подумал Гарс. — Когда он вырастет, конечно… Только я не могу ждать, когда он вырастет. Слишком много времени пройдет. Я сам тогда, возможно, буду уже не тот. Стану этаким пиллисом, и мне будет даже доставлять удовольствие ежедневное отсиживание задницы на скамейке или на крылечке под ласковыми лучами солнца, в тепле и сытости. В крайнем случае, займусь выращиванием каких-нибудь рододендронов или араукарий вокруг своего дома. Чтобы меньше видеть этот проклятый Горизонт, значит…»
Он свернул в кусты жимолости, чтобы срезать угол, и вспугнул целовавшихся там Таха и Макдену. Скамейка в укромном скверике под раскидистой акацией была словно специально поставлена для влюбленных парочек. Молодые люди учились в Агломерации заочно, Tax — на биолога, а Макдена, кажется, — на модельера одежды. Хотя, по мнению Гарса, и то и другое в Очаге не котировалось.
Когда юноша и девушка испуганно отпрянули друг от друга и с усиленным вниманием уткнулись в видеокниги, лежавшие у них на коленях явно для маскировки, Гарс счел нужным насмешливо объявить:
— Если вы боитесь оскорбить мои представления
Макдена пунцово покраснела и еще глубже влезла носом в книгу, a Tax пробурчал, не глядя на Гарса:
— Между прочим, тактичные люди сделали бы вид, что ничего не заметили…
Он явно нарывался на грубость, и вообще вид у него был довольно отвратный: этакая демоническая личность, чья голая грудь расписана, как тело зебры, черно-белыми татуировками, а в глазах вставлены декоративные линзы а-ля «кошачий глаз». Но Гарс не стал осаживать юнца, а кротко заметил:
— Хорошо, в следующий раз обещаю стучаться…
Макдена хихикнула, a Tax что-то буркнул себе под нос и презрительно отвернулся.
Чтобы окончательно закрепить наметившийся успех в исправлении неловкого положения, Гарс поведал молодым людям один старый, но весьма поучительный анекдот об английском джентльмене, по ошибке наведавшемся в женский туалет и заставшем там даму. Макдене анекдот явно понравился, хотя она покраснела еще больше. Tax же скривил непонятную гримасу, но от язвительных выпадов воздержался.
Пожелав молодым людям успехов в учебе, Гарс отправился своей дорогой и вскоре достиг цели.
Над воротами перед домом мастера Друма висела роскошная жестяная вывеска, на которой фосфоресцирующей краской было начертано:
«ВСЕ ВИДЫ РАБОТ. РЕМОНТ, ПОЧИНКА, ВОССТАНОВЛЕНИЕ МЕТАЛЛОИЗДЕЛИЙ, ДЕРЕВЯННЫХ И ЭЛЕКТРОННЫХ ВЕЩЕЙ. ВЫПОЛНЕНИЕ ИНВИДУАЛЬНЫХ ЗАКАЗОВ ЛЮБОЙ СЛОЖНОСТИ».
Чуть ниже, буквами помельче, значилась приписка:
«Быстро, надежно, качественно. Дешевле не бывает! Обращаться в любое время».
Еще ниже указывались номер домашнего телефона и пароль, электронной почты хозяина мастерской.
Вывеска поражала Гарса самим фактом своего существования. Непонятно было, зачем она нужна, если и так в Очаге все знали мастера Друма и, в случае необходимости, обращались именно к нему, потому что других специалистов-универсалов в поселке все равно не имелось.
Рабочее место Друма располагалось под большем навесом рядом с домом. Там, где у других обычно разбиты либо клумбочки с цветами, либо сараи для ненужного инвентаря и старого барахла, либо грядки для всяких нефункциональных растений.
Судя по звукам голоса, мастер был на своем рабочем месте. И причем не один…
Вместо звонка или колокольчика, которые в приличных заведениях принято вешать над входом, функцию оповещения о посетителях у Друма выполнял пес мелкой, но чрезвычайно голосистой породы — один из той своры, которая была вскормлена и взращена матерью Гарса. Может быть, когда песик был еще беспомощным кутенком, Гарс и его помогал поить молоком. Однако, когда Гарс вошел во двор, пес тут же выбрался из конуры и добросовестно залился гневным лаем. Мол, мало ли что было между нами раньше, мне на это — лапу задрать, потому как у меня теперь новый хозяин, который меня кормит и которому надо служить на совесть…