Немая смерть
Шрифт:
Его собрат по разуму активно кивал.
— Со временем дойдёт, — посулил наставник. — Или не дойдёт, вам же хуже. Короче! С восьми и до двенадцати я занимаюсь на этом полигоне. Кому нужны тренировки — пусть приходит, кому не нужны — может не приходить. Бегать ни за кем не стану, просто имейте в виду, что слабаки умирают быстро. Вопросы?
Я достала собственноручно сшитый из нескольких листов бумаги блокнотик и написала на нем несколько кандзи. Развернула текстом к сенсею.
— Какая проверка, лапушка? — в голосе сенсея появились глумливые нотки. — Будто я не вижу, как вы двигаетесь. Если хочешь знать, на что твои
Сложив пару печатей, мужчина исчез в шуншине. Что же, первое впечатление… Характер резкий, но шиноби опытный. Цацкаться с подчиненными не станет, в то же время однозначно дал понять, что от обязанностей сенсея отлынивать не намерен. Для начала достаточно — любовь и трепетная забота мне не нужны, лишь бы учил.
Размышления прервал возжелавший пообщаться Шу.
— Слышь, Кушина-химе, а тебя-то к нам за что сунули? Ты ж вроде гений и всё такое?
Парень, по-видимому, просто не знал, как себя вести. Принцесса из правящей ветви, отличница, плюс непонятная история, после которой я вдруг потеряла язык. Про биджу в деревне старались не упоминать, поэтому общественности просто было сказано, что я вызвала неудовольствие Узукаге. Более осведомленные личности молчали, в результате сплетней по деревне ходил вагон и маленькая тележка. Хотя правдивые слухи всё равно просочились.
Словом, Шу-кун скрывал стеснение под напускной наглостью.
— Чего это ты написала? — недоуменно оглядел он иероглифы. — Я не понял нифига.
Иными словами, в кандзи он не разбирается. Пришлось писать то же самое хираганой.
— Разногласия с Узукаге?! — присвистнул парень. — Ну, ты даёшь!
— Народ, про нашего сенсея слышали что-нибудь? — вмешался Дайсукэ. — Что хоть за человек? Я на миссии хочу, мне надо побыстрее.
— Что, тоже с деньгами напряг?
После слов Шу оба покосились на меня. Я пожала плечами и снова застрочила карандашом в блокнотике:
— Не раньше, чем через полтора месяца. До тех пор — работа внутри деревни.
— Это какая? — парни напряглись, чувствуя подлянку.
— Разная. Постройка дома, помощь рыбакам, рытьё канав.
— Да мы шиноби! Нам такого не поручат!
— Увидишь.
— Это ты увидишь! Наверняка сопровождение купцов поставят, или доставку печатей, или охрану какого-нибудь толстосума! Небогатого, мы ж учебная команда.
Возражать не стала. Блокнотик не особо велик, а карандаши вообще приходится делать самостоятельно, поэтому я их берегу. Тем временем, общение набирало обороты:
— Главное, сенсея убедить, что на нас можно положиться.
— Точно. Меня слушайтесь, и все пучком будет!
— Эй, а почему это тебя?
— Да потому что я здесь самый сильный, ясно?!
— Хренасно!
В общем, произошло именно то, что должно было произойти. Мальчишки подрались. Подождав, пока они немного спустят пар, я тихонько подошла сбоку и шлёпнула на каждого по парализационной печати, после чего с чистой совестью и спокойным сердцем направилась домой. Действие печати пройдет минут через пятнадцать, повреждений друг другу они нанести не успели, а мне ещё с Юмико-сама поговорить надо.
Вставать теперь
Бегали до приказа «стоять», однажды так все четыре часа и перебирали ножками с поленом на загривке. После бега шли упражнения на гибкость, отработка стоек, ударов, блоков, перемещений, потом сенсей снимал печать и с каждым занимался индивидуально. Один его клон давал Шу расширенный курс тайдзюцу и показывал установку простейших барьеров, второй тренировал Дайсукэ с метательным оружием и пытался объяснить принципы наложения гендзюцу, оригинал же с садистской настойчивостью пытался выяснить пределы моих способностей.
— Тай у тебя неплохое, учитывая возраст, — размышлял он вслух во время первого урока. — В больничке ирьенины хвалят, говорят, при другом раскладе могла бы на чье-то личное ученичество рассчитывать. Фуин тоже освоен на приличном уровне. На воде стоишь, значит, контроль достаточный для природной трансформации. Есть еще что-то, чего я не знаю?
— Слабые сенсорные способности.
— Какая талантливая юная госпожа! — с нечитаемым лицом выдал сенсей. — Самой-то что больше всего нравится?
— Медицина и печати.
— С этим не ко мне, я больше по нин и тай. Хотя основы показать могу.
Основ мне на данном этапе хватало за глаза и за уши. По сравнению с обучением в больнице, Кента-сенсей вещи давал простые и строго функциональные, зато требовал отрабатывать их до автоматизма. К примеру, после урока по атэми вадза, точечной технике, он соорудил земляного манекена и увешал его барьерами, бившими током при криво нанесенном ударе. То есть попал в болевую точку — пальцы болят от удара по камню, промахнулся — весь организм потряхивает райтоном. Здорово стимулирует и точность, и освоение методики укрепления тела, и чужую чакру из организма учит выводить.
К слову сказать, упражнениями на контроль кейракукей и стимуляции очага мы должны были заниматься самостоятельно. Сенсей их показал раз, объяснил, зачем нужны, и больше к этой теме не возвращался. Схожим образом дело обстояло и с развитием сенсорных способностей, но тут он примерно раз в неделю результат проверял. Что ещё? Голос наставник не повышал, гадости говорил спокойно, словно ничего иного от тупиц не ожидал, и, если считал, что кто-то ленится, без раздумий пускал в ход бамбуковую палку.
Таким образом, утром мы занимались под руководством наставника, а время после обеда было целиком и полностью оставлено на наше собственное усмотрение. Лично я тратила его на то же, что и раньше — занятия в больнице и освоение фуин. Надо сказать, что среди ирьенинов многие принадлежали к правящей ветви, и с недавних пор их отношение ко мне было двояким. С одной стороны, своим поступком я подвела клан, а в местном менталитете это что-то сравнимое со святотатством. В то же время, биджу, особенно Девятихвостый, прочно вошли в местный пантеон, и взваливать подобную ношу на плечи ребенка многие считали недостойным. Ругали и жалели, если коротко.