Немецкая оккупация Северной Европы. Боевые операции Третьего рейха. 1940-1945

Зимке Эрл

Следующие две недели прошли в острых, иногда ожесточенных спорах штаба армии «Норвегия» со штабом XXXVI корпуса. Штаб армии требовал расширить кольцо и провести наступление к востоку от реки Нурми с целью гарантированного окружения и уничтожения русских дивизий. Штаб корпуса отвечал, что эта задача корпусу не по силам. Он пересмотрел план операций левого крыла, направив туда дополнительный полк и два резервных батальона из вновь сформированного 324–го пехотного полка (163–й пехотной дивизии) и растянув фланг до западного берега реки Нурми.

Первая сложность заключалась в том, насколько успешно два левофланговых полка сумеют преодолеть леса, болота и покрытые валунами пустоши. 16 июля Фалькенхорст лично прибыл на передовую, желая понять, чем вызвана задержка. Объясняя ситуацию, начальник штаба корпуса затронул проблему, которая тревожила корпус все больше и больше. Он сказал,

что германский солдат потерял инстинкт войны в лесу; он чувствует себя неуверенно и предпочитает использовать силу там, где нужна хитрость. В этом отношении он сильно уступает русским и финнам. На это Фалькенхорст саркастически ответил: придется доложить Гитлеру, что «XXXVI корпус не может атаковать, потому что он «выродился». Надо признать, причина для нетерпения у него была. В последние три – четыре дня двенадцать советских эшелонов высадили в Кандалакше подкрепления, которые теперь двигались к Алакуртти и Кайрале (возможно, также к Мурманску) по шоссе и железной дороге. Немецкие самолеты сумели разбомбить только один эшелон, возвращавшийся от Алакуртти порожняком. Хотя вновь прибывшие подкрепления не представляли собой полную дивизию, как сначала подумали немцы, однако их хватило, чтобы пополнить 122–ю стрелковую дивизию до штатной численности.

Эффект получения подкреплений сказался сразу же. Противник стал более активным; он атаковал левофланговые полки и финскую 6–ю дивизию к востоку от озера Ала. Норвежская армия считала единственным выходом из положения немедленное наступление, но у XXXVI корпуса эта перспектива оптимизма не вызывала. Там знали, что будут иметь дело с численно превосходящими силами, и особенно опасались 1–й танковой дивизии, имевшей, по сведениям разведки, несколько тяжелых танков. 21 июля командир 169–й дивизии заявил, что его левофланговые полки смогут завершить только два первых этапа операции: выйти к оконечности озера Куола и взять русские оборонительные укрепления. Но третий – наступление вдоль дороги Кайрала – Алакуртти – будет им уже не по силам.

23 июля Фалькенхорст поехал лично осматривать левый фланг 169–й дивизии. В односторонней беседе с командиром дивизии он оценил обстановку следующим образом: противник – два – три полка, сильно потрепанные боями у Саллы, но воспользовавшиеся отсрочкой для восстановления сил; рельеф местности – несколько высот, на которые можно доставить необходимую технику; дороги – настоящие бульвары по сравнению с теми, с которыми пришлось иметь дело Дитлю; командование дивизии находится в слишком близких отношениях с солдатами. В тот же день, но несколько позже он коротко пересказал свои впечатления Файге: солдаты, которые должны были строить дорогу, лежали в гамаках и грелись на солнышке [24] ; велись разговоры об «обороне» и «окопной войне»; если с этими мыслями не будет немедленно покончено, он будет просить ОКВ прислать более энергичных командира и начальника штаба дивизии; время для долгих раздумий и оценки ситуации прошло. Файге было приказано «назвать точный день и час, когда дивизии его корпуса начнут атаку» [25] . Это колкое замечание заставило Файге тут же назначить атаку на 23.00 26 июля.

24

Сам того не желая, Фалькенхорст сформулировал вторую особенность войны в Арктике: поскольку жара (в июле 1941 г. температура в течение 12 дней стояла выше 85 градусов по Фаренгейту и дважды превышала 97 градусов) и москиты делали работу днем практически невозможной, дивизия строила дорогу по ночам, когда света хватало, а жары и москитов не было.

25

Через три дня начальник штаба армии объяснил, что эти слова не следует понимать буквально: на армию оказывала сильное давление ставка фюрера.

После срочного обращения к Гитлеру с просьбой обеспечить поддержку пикирующих бомбардировщиков, которые до того были сосредоточены в секторе застрявшего горнострелкового корпуса «Норвегия», атака началась в назначенный срок [26] . Первый из левофланговых полков 169–й дивизии попал под одновременную атаку советских частей и даже не успел тронуться с места; второй прошел более полутора километров, а потом был вынужден остановиться. Финская 6–я дивизия, которая должна была связывать противника до тех пор, пока 169–я дивизия не прорвет оборону на левом фланге, немного продвинулась вперед,

но затем была отброшена. Незадолго до полудня 27–го Файге доложил командованию армии «Норвегия», что продолжение атаки может ослабить противника, но к решительному успеху не приведет. Бушенхаген ответил, что атаку нужно продолжить, потому что Гитлер приказал добраться до Мурманской железной дороги хотя бы в одном месте. Во второй половине дня на левый фланг были брошены два батальона из резерва, но безрезультатно.

26

Для сохранения боеспособности ограниченных сил 5–му воздушному флоту было приказано сосредоточиваться только на главном в данный момент направлении. Поскольку воздушные части армии «Норвегия» не подчинялись и часто действовали в соответствии с собственными тактическими представлениями, координация воздушных и наземных операций осуществлялась с трудом (особенно если учитывать, что штаб – квартира командующего 5–м воздушным флотом находилась в Осло).

Еще до наступления полудня следующего дня наступление полностью выдохлось, и командование армии «Норвегия» приказало XXXVI корпусу сковывать противника ограниченными атаками, чтобы не дать ему возможности перебросить части в сектор горнострелкового корпуса «Норвегия» или финского III корпуса. Штаб армии доложил ОКБ, что наступление остановлено и не может быть продолжено без присылки дополнительной дивизии. 30–го Гитлер подтвердил решение, уже принятое командованием армии «Норвегия», и приказал XXXVI корпусу прекратить наступление. За месяц XXXVI корпус продвинулся на 21 километр и потерял убитыми и ранеными 5500 человек. 169–я пехотная дивизия, насчитывавшая в начале операции 9782 офицера и солдата, потеряла каждого третьего (3296 человек).

Операции финского III корпуса в июле и августе 1941 г

Директива фюрера от 31 июля приказывала армии «Норвегия» перенести центр тяжести военных действий в зону финского III корпуса и вести наступление на Лoухи, оставив с XXXVI корпусом ровно столько частей, сколько необходимо для обороны и создания впечатления, будто корпус собирается продолжать наступление. В основном директива подтверждала действия, уже предпринятые армией «Норвегия». С середины июля Фалькенхорст считал, что быстрее всего можно достичь Мурманской железной дороги в районе Лоухи, и 19–го направил полк и артиллерийский батальон дивизии СС «Норд» на помощь III корпусу, наступавшему в этом направлении. 29–го и 30–го он направил туда же еще один пехотный батальон и батальон артиллерии дивизии СС.

В конце своей директивы Гитлер добавил, что если наступление на Лоухи захлебнется тоже, то все немецкие части будут отозваны и отправлены на Карельский фронт. Фактически он хотел, чтобы армия «Норвегия» немедленно приготовилась послать части на помощь армии «Карелия». Казалось, что Гитлер подумывал о полном прекращении немецких операций в зоне XXXVI и финского III корпусов, но в директиве не стал еще раз возвращаться к этому вопросу. Его требование об оказании немедленной помощи армии «Карелия» позже смягчилось и ограничилось одним 324–м пехотным полком, который ОКХ хотело вернуть 163–й пехотной дивизии, на чем настаивала армия «Норвегия».

1 июля, согласно плану армии «Норвегия», III корпус начал наступление группы «J» (один полк) через границу восточнее Кусамо в направлении Кестеньга – Лоухи, а группы «F» – восточнее Суомуссальми в направлении Ухта – Кемь. В соответствии с инструкциями армии «Норвегия» главный удар корпус наносил в секторе группы «F», держа в резерве еще один полк для наступления по сходящимся направлениям силами двух полков на Бойницу (Вуоннинен), находившуюся в 19 километрах к востоку от границы. В этом секторе корпусу противостояла русская 54–я стрелковая дивизия, которая на первых порах обороняла и Кестеньгу, и Ухту одновременно.

Наступление III корпуса, практически не встретившее сопротивления, развивалось быстро. 5 июля группа «J» была уже в Макарели, в 27 километрах к востоку от границы, а правофланговый полк группы «F» одолел 45 километров до Поньги – Губы. 10–го, когда группа «J» подходила к Тунгозеру, два полка группы «F» вышли к укрепленному пункту Бойница и за следующие девять дней уничтожили защищавшую его часть. 19–го группа «J» была на реке Софьянге – 14–километровом канале, соединяющем озера Пяозеро и Топозеро. Это серьезное, хорошо укрепленное препятствие нельзя было преодолеть без тщательной предварительной подготовки, но командир группы «J» был оптимистом. Преодолев перешеек между озерами, он мог наступать на Кестеньгу, не заботясь о флангах, а от Кестеньги до Лоухи было 67 километров по хорошей дороге.