Немецкие шванки и народные книги XVI века
Шрифт:
7
Про обнаженную в Аугсбурге
В Аугсбурге однажды устроили танцы, и собралось на них, по своему всегдашнему обыкновению, множество девиц. И не знаю, как оно там и почему получилось, только две из них чего-то промеж собой не поделили, повздорили да и разодрались в пух и прах, и все кругом то ли мирить их кинулись, то ли разнимать, то ли одной из сторон подсоблять, — только началась всеобщая и несусветная драка. Девицы же, зачинщицы беспорядков, обратились в бегство, вполне справедливо полагая, что в такой суматохе их и жизни запросто лишить могут. И спрятались в соседнем
И одна из них так и решила поступить. Но не знаю уж как, только недоглядела; платье ее зацепилось за гвоздь, и сама она, высунувшись из окна, повисла на этом гвозде совершенно обнаженной. Тут же собрались несметные толпы народу, всем охота была посмотреть на такое диво. Да и смеху, конечно, было порядочно. Так и провисела она на гвозде, пока не окончилась драка у входа. А потом какой-то добрый молодец взобрался по лестнице, освободил девицу, отцепив ее, и тайком отвел к ней домой.
Вот уж, побьюсь об заклад, готова она была сквозь землю провалиться или даже попасть туда, где раки зимуют, — только бы не висеть эдак при всем честном народе всем на посмешище. Поэтому, любезные девицы, будьте крайне осторожны.
8
Про то, как госпожа Агнесса велит привести к себе доброго молодца, позарясь на то, что она принимает за чудо природы
Молодой человек, одетый хуже некуда, зашел на постоялый двор, на котором остановилась одна благородная вдова; а какие у нее там были дела, — мне неизвестно. Вдова возлежала на скамье, поставленной прямо в харчевне, а молодой человек сел совсем неподалеку. Не знаю уж, что ему пришло на ум или еще куда-нибудь, только сердце у него, как говорится, в штаны ушло и забилось там так, что кое-что выскочило из прорехи наружу. Вдова обратила внимание на эту диковину даже раньше, чем сам юноша; он же, устыдясь, вернул беглеца на место. Но не тут-то было! Стоило ему заткнуть эту диковину в одну дыру, как срамное зрелище представало из другой. Вдове стало весело, и она решила, что такому товару грех зря пропадать.
И когда миновал вечер, и настала ночь, и все пошли спать, благородная вдова послала за юношей одну из своих служанок с наказом незамедлительно привести его к ней, так как ей, мол, надо с ним срочно кое-что обсудить. Добрый молодец порадовался такому предложению, потому как сено к лошади ходит далеко не каждый день, вскочил со своей лежанки и пошел в комнату к вдове. Дождавшись его, она велела всем прочим выйти, а юношу любезно попросила подсесть к ней на ложе. Добрый молодец, отлично понимая, зачем его звали и что ему надобно делать, принялся забавляться с нею, чем доставил ей немалое удовольствие.
В ходе полуночной беседы вдова призналась юноше, что еще за ужином заметила у него одну диковину, а точней — две диковины, и осведомилась, знает ли он кого-нибудь еще, одаренного природою столь же щедро. «Нет, — ответил добрый молодец, — я один такой; это мне особенная Божья милость». Вдова поверила его словам, и тут же ей захотелось вслед за первой диковиной испытать и вторую. И добрый молодец, проскакавший на своем жеребце уже немало миль, вновь взнуздал его и поскакал навстречу рассвету.
Не знаю уж,
Дай вам бог, молодые люди, проводить ночи в нехудших занятиях, чем то, что описано выше. Аминь!
9
Про долг за выпивку сроком в сорок тысяч лет
Два приятеля зашли в трактир, где им доводилось бывать и раньше, и принялись пить и веселиться. А когда подали счет, они сказали трактирщику следующее: «Господин трактирщик, вам, должно быть, известно, что мир наш, по рассказам, существует сорок тысяч лет. И после гибели нашего мира возникнет новый — и тоже на сорок тысяч лет, — и там мы все вновь окажемся и повстречаемся друг с дружкой. Ведь именно так заведено испокон веков. А поскольку у нас сейчас нет с собой потребной суммы, мы просим вас подождать до помянутого срока. Через сорок тысяч лет мы придем к вам вновь, как следует выпьем и заплатим по обоим счетам сразу — по сегодняшнему и по тогдашнему. Поэтому запишите-ка наш сегодняшний долг и напомните нам о нем через сорок тысяч лет. А за нами дело не станет!»
Но и трактирщик был изрядным пройдохой, и такие шутки с ним не проходили. И на этот раз он тотчас же сообразил что к чему и ответил приятелям так: «Это верно, милостивые государи, что мир наш существует сорок тысяч лет, а еще через сорок тысяч лет возникнет вновь и мы там непременно повстречаемся. Но ведь так заведено испокон веков — и, значит, так бывало и раньше. И поскольку вы оба уже приходили сюда сорок тысяч лет назад, и тоже пили, и не уплатили по счету, то извольте-ка немедленно расплатиться и по сегодняшнему счету и по тогдашнему!» И поскольку денег они не платили, он сорвал с приятелей их кафтаны.
Что было делать добрым молодцам? Или платить по обоим счетам, или идти домой в одних рубахах. И пришлось им заплатить по двойному счету. После чего они отправились восвояси и зареклись впредь шутить с трактирщиками эдак. Не зря сказано: посеешь ветер — пожнешь бурю.
10
Про женщину, хорошо обращавшуюся со своим мужем
Одна женщина обращалась со своим мужем на редкость хорошо, говорила ему только лестные слова и утверждала, что без раздумий отдаст за него даже собственную жизнь.
И муж ее однажды задумался: «Как хорошо относится ко мне моя супруга! Если у меня какие-нибудь неприятности, она плачет; если случается что-нибудь удачное, она смеется, а сверх того, она утверждает, что и жизнь за меня отдать готова. Хорошо бы только узнать, искренне ли она все это делает». И взял он петуха, ощипал его заживо, оставив перья только на голове и на хвосте — и петух стал выглядеть самым устрашающим образом. После этого муж лег в постель и притворился умирающим, а петуха пустил бегать по комнате.