Немецкий детектив (сборник)
Шрифт:
— Пожалуйста! — воскликнула девушка и, дерзко тряхнув головой, добавила: — Раз вам так хочется. Уж нельзя послать записку? А может, ему надо было кое-что написать для памяти, и я передала листок бумаги. Что здесь преступного?
Грауман понял бесплодность дальнейших разговоров с фрейлейн Лангнер. Подойдя к кассиру, он низко склонился над ним и пристально взглянул в беспокойные, лихорадочные глаза молодого человека. На вид комиссар дал бы ему лет восемнадцать — двадцать, но, вспомнив о том, что кассир «засиделся» в банке, прибавил еще десяток.
Кассир,
— Эта записка вам дорого обойдется, — спокойно произнес он, и кассир вздрогнул, словно его ударили.
В зале воцарилась гробовая тишина. Грауман, не отрывая глаз от кассира, выпрямился:
— Так вы будете говорить?
— Разумеется, нет, — вмешалась фрейлейн Лангнер. — Вы же совсем сбили его с толку.
Грауман решил не отвечать на ее дерзкий выпад. Возможно, она права. Такой же страх, должно быть, испытывал недавно кассир, глядя в дуло карабина. Правда, если он не был соучастником ограбления. Комиссар возвратился в директорский кабинет и отрывистым движением бросил на стол перед Мелером клочок записки со словами: «Осторожно! Комиссар…»
— Они тут все спелись, — раздраженно сказал ассистент.
— Теперь уже очевидно, что ограбление совершено при содействии одного из работников банка, — деловито констатировал Грауман.
— Может, стоит еще раз поговорить с Лангнер?
— Не думаю, что нам удастся сейчас вытянуть из нее что-нибудь новое. Как она вступилась за кассира! Любопытно, что она ему написала? Ладно, надо двигаться дальше, последовательно. Кассира вызовем иод конец. Возможно, к тому времени он очухается. — Грауман бросил через окно оценивающий взгляд на банковских служащих, которые сгрудились вокруг стола и тупо уставились на его поверхность. Казалось, что всеобщее подавленное настроение не коснулось только депозитного кассира. Он враждебно посматривал на господина Шмидта.
— Первым, пожалуй, нам следует допросить депозитного кассира, — сказал Грауман. — Он, очевидно, имеет зуб па своего шефа.
— Судя по выражению его лица, он злорадствует, — заметил Мелер. — Не исключено, что он причастен к налету и доволен удачей.
— Тащи его сюда!
Мелер открыл дверь и позвал депозитного кассира. Группа у стола пришла в движение. Наконец старик поднялся и, слегка сгорбившись, шаркая ногами, поплелся в директорский кабинет.
Лицо депозитного кассира покрывала густая сеть морщин, седые редкие волосы были гладко зачесаны назад. Черный костюм лоснился на животе от долгого корпения над столом. Темный галстук-бабочка далеко выступал за длинные кончики ворота рубашки.
«Старая кляча, — подумал Мелер, — которую почему-то кормят из милости и не выгоняют за ворота».
Грауман многозначительно указал старику на ящик с сигарами. Тот удивленно взглянул на комиссара.
— Берите сигару, смелее, — настаивал Грауман. — Так приятнее беседовать.
Старик достал очки в металлической оправе, нацепил их на нос и осмотрелся
— Шеф никого из нас не угощает, — хрипло прошептал старик. — Он настоящий эксплуататор, всех погоняет и ничем другим себя не утруждает. Очень хорошо, что его ограбили. — Он ухмыльнулся.
— Вам не нравится шеф, — заметил комиссар.
— А чего его жалеть? — воскликнул старик. — Он разве что не вытирает о нас ноги. Прежде-то он был здесь мелкой сошкой, но уже тогда держался особняком, подмазывался к начальству и всячески пресмыкался перед ним. Он долгое время работал рядом со мной, а последние двенадцать лет он мой шеф. — Старик тяжело вздохнул.
Воспользовавшись паузой, Грауман спросил:
— Ваша кабина находится в двух метрах от кассы. Как выглядел грабитель?
Старик подозрительно посмотрел на комиссара, но ничего не ответил.
Грауман попытался мягко уговорить его:
— Вы окажете нам огромную услугу, описав внешность преступника. Какого он роста, какого цвета у него волосы, сколько ему примерно лет?
— Ничего не знаю, — пробурчал старик.
— Вам все известно. Итак, выкладывайте.
Старик упрямо покачал головой.
— Вы не могли не слышать, как грабитель угрожал кассиру, — настаивал Грауман.
— Я был занят важными подсчетами. В это время я с головой ухожу в работу и ничего вокруг не замечаю.
Комиссар вскочил, перегнулся через стол и воскликнул:
— У преступника низкий, сильный голос. Вы должны были его услышать!
— Он говорил почти шепотом, как больной катаром… — Депозитный кассир запнулся на полуслове. В его глазах вспыхнули злые огоньки. Он порылся в кармане, достал сигару, сунул ее обратно, рассеянно потянулся к сигарному ящику, но тут же отдернул руку. «И как это я клюнул на такую простенькую приманку?» — рассердился на себя старик.
— Я могу сейчас же привлечь вас к ответственности за попытку выгородить преступника, — строго сказал Грауман. — Ваше поведение крайне подозрительно.
Старик понурился. Слова комиссара задели его. Лучше всего вообще помалкивать.
— Опишите преступника, — потребовал Грауман. — И давайте забудем старое. — Он пристально взглянул на сморщенного человечка, который злобно таращился из своего кресла.
— У преступника был шрам, — выдавил он наконец из себя, и его глаза лукаво засверкали.
Но Грауман этого не заметил, поскольку в тот момент многозначительно посмотрел на Мелера.
— Где был шрам? — спросил комиссар.
Старик задумался.
— Не тяните! — вспылил Грауман.
— Я должен все вспомнить точно. Ведь вас интересуют подробности. — Он опустил голову и закрыл лицо руками, размышляя, как описать преступника, чтобы запутать комиссара и отплатить ему за угрозы. — У преступника был заметный шрам, справа от подбородка, — медленно произнес он. — Длиной примерно два сантиметра, белый, видимо давнишний.