Немецкий снайпер на восточном фронте 1942-1945
Шрифт:
2 марта 1945 года я был вызван в штаб батальона. Само по-себе это не было чем-то экстраординарным, поскольку я всегда получал таким образом особые задания. Но на этот раз меня дожидался лейтенант из штаба полка, который поприветствовал меня с теплой улыбкой и горячо пожал мою руку.
— Поздравляю, мой дорогой Оллерберг. Это большая честь для меня наградить тебя снайперским знаком фюрера. Ты был столь успешен, что одновременно получаешь все три степени. Дай мне, пожалуйста, твое правое предплечье.
Осторожно проткнув мою форму, лейтенант временно прикрепил овальный знак к моему рукаву
Снайперский знак Вермахта был одной из наиболее экзотических наград Второй мировой войны. Хотя он и был введен официальным указом в конце 1944 года, но вручался крайне редко, поскольку очень немногим снайперам удавалось оставаться в живых до тех пор, пока на их счету оказывалось количество подтвержденных уничтоженных противников, достаточное для получения награды. Низкая востребованность знака и сложность его производства привели к тому, что очень малое количество знаков и сертификатов к ним было произведено. Уничтожение ряда из них награжденными также является одной из причин, почему крайне мало из них сохранилось до наших дней. Однако зачастую эти знаки не были доступны войскам для награждения бойцов, заслуживших их. Многие снайперские знаки вручались с составленными на месте сертификатами, как было и в моем случае, а порою и сам знак не вручался. Как обещалось, он должен был быть выслан позднее. Но поскольку военная ситуация ухудшалась с каждым днем, этого не случилось.
Тем временем фашистская пропагандистская машина неутомимо обещала армии, что она вскоре получит чудесное оружие всех возможных типов. Вермахт действительно стремился к этому, но на практике осуществить это ему практически не удалось. Если новое вооружение и появлялось, оно выпускалось в крайне ограниченном количестве. В этой ситуации было крайне важно выделить солдат, отличавшихся особым мастерством. И в этом контексте достижения снайперов стали крайне важным элементом агитации пропагандистов. Победы снайперов помпезно воспевались в газетах, их снайперские счета озвучивались на всю Германию. Слово "снайпер" перестало ассоциироваться с определением "коварный". Теперь термин "снайпер" стал синонимом преданного своему долгу и самоотверженного солдата. Снайперов в газетах называли "охотниками" и "неустрашимыми бойцами-одиночками". Конечно, пропагандистская машина нуждалась и в портретах своих новых героев. А поскольку случайных фотографий, сделанных военными корреспондентами, было недостаточно, были организованы специальные фотосессии.
Поскольку снайперы 3-й горнострелковой дивизии снова и снова добивались выходящих из ряда вон результатов, а двое из них были награждены золотым снайперским знаком, в начале марта к нам была выслана команда корреспондентов, которые должны были написать репортаж о нас и сделать несколько наших снимков.
Съемки
— Враг должен отражаться в глазу охотника! — объясняли нам.
За время съемок произошел забавный случай. Один из снайперов по имени Фриц Кениг должен был позировать, изображая, как он, прислонив винтовку к дереву, пьет воду из чистого горного ручья. Едва только фотография была сделана и Кениг поднял свою голову из воды, капли которой еще стекали по его подбородку, как пехотинец, шедший позади, сказал с нарочитым отвращением:
— Ох! Ты пил эту воду? А ведь тридцати метрами выше гниет тело мертвого ивана. Ох, меня тошнит даже при мысли об этом.
Сначала мы подумали, что наш товарищ просто неудачно пошутил. Но сказанное не выходило у нас из головы, и мы отправились вдоль ручья, чтобы проверить правдивость услышанного. Как оказалось, действительно, стоило нам пройти тридцать метров, мы увидели лежавшее в ручье разлагавшееся тело русского. Кенига тут же затошнило.
Когда мы вернулись к фотографу, то увидели, что военный художник Вермахта зарисовывает снайпера с винтовкой К98к, на которой был установлен крохотный прицел ZF41. Увидев это, Йозеф Рот воскликнул:
— Какой смысл рисовать это? Через такой прицел все равно ни хрена не видно!
Посещение команды корреспондентов также дало возможность стрелкам сделать несколько снимков себе на память. К примеру, новый снайпер, только что прибывший в дивизию после курсов, попросил, чтобы его сфотографировали вместе с его кумиром — со мной. Мы получили снимки, о которых попросили, на следующий день, поскольку у фотографов в их грузовике размещалась небольшая фотолаборатория. Я в тот же день отправил письмо родителям, в которое вложил свои фотографии.
Через несколько дней немецкий патруль доставил русского пленного, который рассказал нам о том, что советская рота готовится занять участок свободной территории шириной около пятисот метров в секторе 2-го батальона неподалеку от медицинского пункта полка. Группа из восемнадцати опытных стрелков тут же была направлена для определения места нахождения русских и обороны участка до тех пор, пока полк не сможет заткнуть брешь и не переместит свой пункт медицинской помощи в безопасное место. Мне было поручено прикрывать эту группу.
Шансы солдата выжить напрямую зависят от его шестого чувства насчет того, что должно произойти. Я понимал, что данное задание может окончиться крайне плохо, поэтому пошел к сержанту, отвечавшему за вооружение и оснащение батальона, и поменял свой карабин К98к на самозарядный "Вальтер-43", который был специально придержан для меня. Я также взял четыре дополнительных магазина с целенаводящими патронами и, помимо этого, набил патронами свои карманы.
Ночью "Опель Блиц" отвез стрелков в сектор, которому угрожало нападение русских. Они сидели в фургоне безмолвно и ни о чем не думая, поскольку каждый из них знал, что может произойти и что им придется делать. Когда грузовик остановился и дверь фургона открылась, они выпрыгнули из него на землю и, получив приказы, исчезли в темноте, направляясь на восток.