Немеренные версты (записки комдива)
Шрифт:
— Как думаете, далеко еще до Натальевки?
— Аллах ее знает эту Натальевку.
— Надо бы выслать разведку, — предложил замполит.
— Знаю, но куда?
— Надо сориентироваться точнее, — говорит начальник штаба, прикрываясь от морозного ветра меховой рукавицей.
— Согласен. Давайте сориентируемся.
Бойцы комендантского взвода быстро соорудили из нескольких плащ-накидок своеобразную палатку. Залезли туда и разостлали на снегу карту. Все вроде правильно. Натальевка где-то совсем рядом.
И снова вперед. Задерживаться нельзя. До рассвета полк должен подойти к Никольскому, с ходу атаковать село и очистить
Гитлеровцы в такую пургу отсиживаются в домах, в тепле. Они не очень охотно воюют ночью, тем более в мороз. Во всяком случае, так было до сих пор. А вообще-то могут устроить и засаду. Не нарваться бы на нее.
Впереди мерцал огонек. Его увидел майор Фсфин.
— Может быть, немцы?
Выслали на огонек старшего лейтенанта Рябушенко с тремя бойцами. Вернулись разведчики радостные, улыбающиеся:
— Деревня Натальевка! Туда только что начал втягиваться батальон Белоуса. Для штаба полка зарезервировали одну хату на отшибе. Можно будет обогреться, — щуря черные, цыганские глаза, сообщил Рябушенко.
В хате на отшибе нас радушно встретили две женщины — молодые, бойкие. Попросили за стол, отведать горячей рассыпчатой картошки «в мундире».
— За приглашение к столу спасибо. Только жаль, сидеть некогда. Скажите-ка лучше — далеко ли до Никольского?
— Если по дороге, то километров восемь, — ответила одна из женщин, а если по оврагу, то наполовину ближе — километра четыре. Хотите, проводим вас по оврагу?
— А мужчин в деревне разве нет?
— Одни старики да калеки. Молодых проклятые немчаки в Германию угнали. Вы не беспокойтесь, товарищ начальник, проведем не хуже мужчин. Мы — местные, каждый кустик тут знаем. Только идти надо осторожно. В Никольском немцы.
— Много их там?
— Много. И пушки разные. За реку Олым из них стреляют по нашим.
Женщины поспешно собрались в нелегкий и опасный путь. О том, что противник в Никольском имеет зенитную и полевую артиллерию, нам было известно. Огонь фашистских батарей не раз беспокоил наши подразделения.
Пришел майор Белоус. Приказываю ему самым тщательным образом оберегать проводниц от возможных случайностей.
— Всё будет как надо, товарищ подполковник!
Командир первого батальона майор Концедалов получил по радио приказание — изменить маршрут в сторону Никольского, продвигаться кратчайшим путем, минуя деревни. Капитану Швендику было также приказано прекратить преследование противника и ускоренным маршем вести батальон в район Никольского. Удар по Никольскому гарнизону мыслился внезапным и мощным, иначе неизбежен затяжной бой, большие потери.
Добровольные проводницы из Натальевки сдержали свое слово и быстро вывели полк к Никольскому. Село Никольское оказалось довольно-таки большим. Неширокой полосой оно тянулось по крутому левому берегу реки Олым. Его увидели издалека по редким огням в окнах изб. Снежный буран постепенно затихал, но из-за больших сугробов двигаться по-прежнему было трудно. Зримо близился рассвет.
На КП полка — в небольшую хату на окраине крохотной деревеньки пришли все комбаты. Еще раз уточнили задачу. Майор Концедалов получил приказ обойти Никольское с севера, закрепиться на дороге, ведущей из села на запад, и отрезать вражескому гарнизону путь отхода. А в последующем перекрыть шоссе Тербуны — Урицкое — Касторное.
Лыжному батальону Швендика
В Никольском тихо. Разместившиеся по теплым избам гитлеровцы пока еще не подозревали о сосредоточении русских у самого села. На полковой НП возвратился капитан Ковригин. Посмотрел на часы:
— Семь двадцать пять! Пора.
— Пора! — отвечаю. — Давай!
Командир 1-го стрелкового батальона 676-го стрелкового полка Я. П. Концедалов.
Ковригин взял телефонную трубку и, не отрывая взгляда от циферблата часов, скомандовал:
— Огонь!
Тишину разорвали залпы. Один, второй, третий… Через несколько секунд еще более мощные взрывы потрясли село.
— Давай, ребята!.. Огонь! Бейте их, гадов! Пускай позавтракают стальной картошкой! — кричал в телефон капитан Ковригин. — За Родину! По фашистским разбойникам… Огонь!..
С первыми артиллерийскими залпами двинулись вперед по скованному льдом Олыму бойцы Ивана Белоуса. В бинокль с НП было видно, как воины батальона спешат, чтобы побыстрее добежать до крутого берега, в непростреливаемую сверху зону. Но снег, проклятый снег!.. Нелегко идти даже шагом. «Только бы успели, только бы не попали под пулеметный и артиллерийский огонь врага!..» Наконец-то почти весь батальон под прикрытием берега. Лишь немногие бойцы вынуждены залечь в снегу на Олыме. Под прикрытием крутого берега майор Белоус вывел две роты на южную окраину. Откуда они по более отлогому берегу быстро поднялись наверх и с ходу вступили в бой. Еще одна рота батальона атаковала вражеские позиции на восточной окраине села.
Примерно к этому же времени рота разведки капитана Колесова, продвигаясь на лыжах, завершила обход Никольского с севера и отрезала путь отхода вражескому гарнизону на Урицкое, Синий Камень. На шоссейке разведчики оставили заслоны, а основными силами завязали бой на северо-восточной окраине села.
Командир разведроты 15-й стрелковой дивизии Н.С. Колесов (послевоенный снимок).
Бой протекал почти так, как и было задумано. Это становилось все яснее из донесений по радио майора Белоуса, капитана Колесова, а несколько позже и майора Концедалова. О том же говорило нарастание пулеметно-автоматного огня в селе.
В первом наступательном бою люди дрались со злым упорством и отвагой. Они не останавливались перед опасностью, потому что не просто бились за село, а освобождали его, наступали. И их слитые воедино чувства удесятеряли силы.
Разведчики капитана Колесова, ворвавшись в село, захватили окраинные строения, истребили до взвода вражеской пехоты и два орудийных расчета. Это позволило быстро продвинуться вперед не только разведроте, но и подошедшей к ней на помощь четвертой роте стрелкового батальона майора Белоуса, в рядах которой вместе с бойцами мужественно дрался заместитель комбата старший лейтенант Жуков.