Немеркнущая звезда. Часть 3
Шрифт:
Особенно густо и мощно денежки пёрли под Новый 1992-й год, когда озверевший от полного отсутствия товаров народ всё буквально сметал с прилавка, даже и пустые заморские фантики и этикетки. В этот момент особенно урожайный Стеблов даже и жену на помощь призвал, которая его дневную выручку сумками по нескольку раз на фирму, таясь ото всех, таскала, пока он стоял – торговал, окружённый оголодавшими покупателями. За предновогодние десять дней он, помнится, такой куш сорвал, столько денег себе заработал, сколько в институте своём не зарабатывал и за несколько лет; и семью такими подарками завалил, которые те, отродясь, не видывали.
Стебловы
22
Первое, что сделал Борис Николаевич в качестве нового хозяина Кремля, – это дал отмашку “правительству реформаторов” во главе с Егором Гайдаром начать проводить в жизнь в 1992-м году знаменитую программу либерализации цен и приватизации. Сиречь программу тотального разграбления нажитого советским народом за всё послевоенное время добра, если перевести эту замысловатую формулировку на простой и понятный язык, и превращения “новой свободной России”, России Бориса Ельцина, в колонию Запада.
Следствием той людоедской и совершенно дикой программы стала немедленная разбалансировка и разрушение всей прежней кредитно-финансовой системы страны. А дальше – галопирующий и ежедневный рост цен на продукты питания и товары первой необходимости, равно как и на промышленные товары вообще, чего отродясь не было; невыплаты пенсий, пособий, зарплат, всеобщее обвальное обнищание населения. И, как итог, массовые самоубийства граждан от полной безысходности и нищеты, что по стране широкой волной прокатились и оставили после себя ужасающий “людской бурелом”, который можно отчётливо теперь проследить по кладбищенским захоронениям.
Уже в январе-месяце цены на основные продукты и хлеб увеличились в сотни раз, после чего того же хлеба вдоволь купить и наесться стало сложно даже и работающим горожанам. Про мясо, котлеты и колбасу, молоко, сыр и рыбу и говорить не приходится – они стали доступно лишь очень богатым и оборотистым людям, да ещё коммерсантам и кооператорам – “новым русским”, как их тогда за глаза называли все. Люди же со средним достатком и бедняки начали голодать, в прямом смысле этого слова, выходить на улицы массово и за бесценок распродавать припасённые вещи свои, посуду, хрусталь и книги – чтобы хоть как-то концы с концами свести, а порою и просто выжить.
Рубль стремительно обесценивался как денежная единица и уже никому не был нужен и интересен – даже и внутри страны. Республика Татарстан, например, стремясь избежать экономического хаоса и коллапса, уже даже намеревалась вводить в оборот свою собственную денежную и кредитно-финансовую систему с прицелом на отделение, на обретение полной самостоятельности – финансовой, экономической и политической.
Ближе к весне бывшие советские
Это было так ново всё, непривычно, дико и неожиданно, и неприятно очень после коммунистической райской стабильности и уверенности в завтрашнем дне, – это не укладывалось ни в чьей голове и сознании. Молодая российская демократия, с хвалёного Запада занесённая, уже с порога показывала доверчивым русским гражданам, прежней тихой и спокойной жизнью избалованным до крайности, своё всепожирающее нутро – алчное, хищное и бессердечное. От которого всем сразу же захотелось спрятаться куда-нибудь, убежать. Как убегают обычно люди от внезапно налетевшего смерча, грозящего опешившим и растерявшимся россиянам большой бедой, а то и вовсе страшной, смертельной опасностью.
Да только бежать-то им было некуда, одураченным, – вот в чём проблема-то вся заключалась! Куда убежишь и спрячешься на стремительно-тонущем корабле?!…
Горбачёвский хронический дефицит сменился ельцинским изобилием (как и при НЭПе в 1920-е годы, помните), которое не очень-то и радовало глаз россиян, нищавших и опускавшихся по часам и минутам. К весне 1992-го года, повторим, гайдаровская шоковая терапия и безудержная инфляция съели у народа все сбережения и накопления, до копеечки. Нищий народ был в шоке и не мог понять, что такое вокруг творится и происходит с их некогда огромной и богатой страной? И почему их всех так пошло и грубо, не боясь никого и ничего, ограбили? Власть-то в России есть или нет? Кто-то за этот циничный и подлый грабёж ответит?…
Подобного рода вопросы при встречах растерянно задавали детям своим и до нитки обобранные и ограбленные в одночасье родители Вадима Стеблова, у которых, до переезда в Кремль Бориса Ельцина и начала реформ, лежало на книжках в сберкассе по 12 тысяч твёрдых советских рублей, что оба они старательно целую жизнь копили, отказывая себе во всём в надежде, памятуя о голодном детстве и юности, обеспечить себе спокойную и безбедную старость хотя бы, сытую и привольную. Оба верили, что так оно всё и будет. А иначе как?! Ибо эти их сбережения трудовые, не жульнические, были огромными суммами на рубеже 1980-х-90-х годов: четыре автомобиля “Жигули” гипотетически можно было бы на них купить, или же две машины “Волга”.
И вдруг к весне 1992-го года их совокупные 24 тысячи превратились в пыль, в копейки нищенские, гробовые, на которые можно было приобрести в магазине разве что два батона хлеба, не больше того. Так что про сытую и спокойную старость родителям Стеблова можно было смело опять забыть. Как и про накопленные сбережения, которые, оперативно и умело переведённые в доллары и золото, в иностранных и российских банках густо осели, на счетах новой российской знати из окружения президента страны.
Хорошую “программу” придумали Ельцин с Гайдаром, не правда ли? – что позволила им так ловко и нагло, и профессионально, главное, всех россиян обчистить, объегорить, обуть! Ну и как, скажите, двум этим реформаторам-махинаторам за такую их работу подлую и подрывную на Западе было в ладоши не хлопать?! А в ограбленной и порабощённой России не ставить белоснежных мраморных памятников?!…