Немезида
Шрифт:
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– На этот счет у меня нет никаких соображений. У молодых людей – тоже. Это мог быть кто-то из туристов. Или совершенно неизвестный нам человек: узнал, что экскурсанты остановились здесь, решил воспользоваться этим и попытаться убить одного из них. Это либо юный любитель насилия, либо тайный враг мисс Темпл.
– Когда говорят «тайный враг», это попахивает мелодрамой, – заметила мисс Марпл.
– Да, но кому нужно убивать ушедшую на покой, уважаемую всеми экс-директрису? Необходимо найти ответ на этот вопрос. Маловероятно, но все же не исключено, что мисс Темпл сама поможет нам. Как знать, а вдруг она узнала того, кто столкнул камень?
– Все это кажется неправдоподобным.
– Согласен. Крайне трудно представить мисс Темпл жертвой насилия, но все же следует признать, что у экс-директрисы широкий круг знакомых. Не будем преуменьшать, множество известных людей прошли через ее руки.
– Вы хотите сказать, много девушек?
– Да. Вот именно. Девушки и их семьи. Мисс Темпл были известны секреты ее воспитанниц. Например, любовные приключения, о которых не подозревали родители. Такое ведь, знаете ли, случается. И к тому же очень часто. Особенно в последние десять-двадцать лет. Говорят, теперь девушки взрослеют раньше. И это проявляется в манере одеваться, в прическах. Возьмите хоть мини-юбки – разве это не дань детству? А размалеванные сорочки и шорты – чистый инфантилизм! Они просто не желают становиться взрослыми, ибо опасаются принимать на себя ответственность. И все же, как все дети, эти молодые люди хотят, чтобы их считали взрослыми, разрешали им делать все, что позволено взрослым. Порой это приводит к трагедии.
– Вы имеете в виду какой-то конкретный случай?
– Нет. Просто я размышляю... прикидываю разные возможности. Не могу представить себе, чтобы у Элизабет Темпл был какой-то личный враг. И заметьте, это враг расчетливый и безжалостный; он воспользовался представившейся возможностью, чтобы прикончить ее. Что ж, я и в самом деле думаю... – Профессор посмотрел на мисс Марпл: – А может, у вас есть какое-нибудь предположение?
– Предположение? Нет, однако, кажется, я понимаю ход ваших рассуждений. Вы подозреваете, будто мисс Темпл что-то знала. Ей было известно что-то, угрожающее осложнениями или даже опасностью для какой-то особы. И та особа боялась разоблачения.
– Да, именно так я и подумал.
– В таком случае, – продолжала мисс Марпл, – можно сделать вывод, что кто-то из экскурсантов узнал мисс Темпл. Сама же она, вероятно, не вспомнила этого человека, поскольку много лет не видела его. Полагаю, это дело рук одного из наших спутников. – Помолчав, она спросила: – Вы упомянули о пуловере, о том, что он был в черно-красную клетку?
– Да. Пуловер... – Профессор с интересом взглянул на мисс Марпл: – А почему вы вдруг вспомнили об этом?
– «Очень уж это приметная вещь», – подумала я, услышав ваши слова. Такое сочетание красок издали бросается в глаза. Ведь не случайно Джоанна отметила расцветку пуловера, не упомянув про брюки.
– Прошу вас, продолжайте.
– Знаете принцип сигнальных флажков? – задумчиво спросила мисс Марпл. – То, что обязательно увидят, на что обратят внимание, запомнят, узнают.
– Я весь внимание.
– Говоря о человеке, которого видели издали, вы прежде всего опишете его одежду. Не лицо, не походку, не руки и не ноги, а малиновый берет, лиловый плащ, кожаную куртку, яркий пуловер в черно-красную клетку. Что-то сразу запоминающееся, бросающееся в глаза. Но стоит только этому человеку снять свою одежду, избавиться от нее, отправить по почте за сотню миль по какому-то адресу, сунуть в мусорный ящик, разорвать или уничтожить иным способом, как он тут же становится обычным, не привлекающим ничьего внимания и никому не внушающим подозрений. Этот пуловер в черно-красную
– Весьма логично, – заметил профессор Уэнстед. – Как я уже говорил вам, «Фоллоуфилд» расположена неподалеку отсюда. Кажется, шестнадцать миль. Поэтому в этих краях Элизабет Темпл хорошо знают, да и сама она со многими знакома.
– И это увеличивает число возможностей, – быстро проговорила мисс Марпл. – Вы правы, – добавила она, – скорее всего, нападавший мужчина, а не женщина. Валун сбросили вниз с предельной точностью, если только его сбросили. Точность в подобных делах свойственна мужчинам, женщины редко ею обладают. С другой стороны, как вы упомянули, вполне возможно, что в этой экскурсии принимает участие бывшая ученица мисс Темпл или кто-то из старых знакомых; некто узнал ее, но она его не узнала. Мисс Темпл могли увидеть на улице. Внешность пятидесятилетнего человека меняется за десять лет не так сильно, как у подростка. И вот, заметив свою бывшую начальницу, некая особа вспоминает, что мисс Темпл знает какие-то компрометирующие факты, представляющие для нее серьезную опасность. – Мисс Марпл вздохнула. – Мне совсем незнакомы здешние места. А вам?
– Тоже нет, – ответил профессор Уэнстед. – Я не бывал в этих краях и только от вас слышал несколько историй, случившихся здесь. Если бы не знакомство с вами и не ваши рассказы, я чувствовал бы себя совершенно беспомощным. Вы и сами не знаете, что делаете здесь. Однако вас послали сюда. Все это запланировал мистер Рэфьел – ваше участие в экскурсии и нашу встречу. Мы видели друг друга и в предыдущие дни, но он устроил так, чтобы вы провели пару дней в этом городке, в доме его бывших друзей, которые не отказали бы ему в этой просьбе. Для чего все это?
– Очевидно, он хотел, чтобы я узнала некоторые факты, – ответила мисс Марпл.
– Услышали об убийствах, случившихся много лет назад? – усомнился профессор Уэнстед. – В подобных происшествиях нет ничего необычного. То же самое можно услышать во многих местах Англии и Уэллса. Это серийные преступления. Сначала находят труп одной изнасилованной и убитой девушки, потом – другой, неподалеку от места убийства первой жертвы. Затем то же самое случается в стороне, на расстоянии примерно двадцати миль. Схема всегда одинакова. Сообщалось, например, что в Джоселин-Сент-Мэри пропали две девушки. Об одной из них мы с вами и говорили: ее тело нашли через шесть месяцев за много миль от этого городка, а прежде девушку видели с Майклом Рэфьелом...
– А вторая?
– Ее имя Нора Броуд. Отнюдь не скромница, не имела постоянного кавалера. Кажется, вокруг нее крутилось несколько ухажеров. Труп Норы Броуд так и не нашли. Возможно, еще найдут... когда-нибудь. Иногда такое бывает и через двадцать лет. – Профессор притормозил. – Вот мы и приехали. Это Карристаунская больница.
Мисс Марпл, поддерживаемая под локоть профессором Уэнстедом, вошла в здание. Профессора ждали, и прибывших сразу же провели в небольшую комнату. Им навстречу поднялась дама:
– О, вот наконец, и вы, профессор Уэнстед. А также...
– Мисс Джейн Марпл, – представил спутницу профессор. – Я разговаривал с сестрой Баркер по телефону.
– Ах да. Сестра Баркер сказала, что эта леди приедет с вами.
– Как чувствует себя мисс Темпл?
– По-прежнему. Боюсь, ей не стало лучше. – Дама поднялась. – Я отведу вас к сестре Баркер.
Сестра Баркер оказалась высокой худощавой женщиной с низким решительным голосом. Ее темно-серые глаза в упор смотрели на собеседника, но через мгновение она отводила их в сторону, словно успев составить определенное суждение.