Немезида
Шрифт:
Я показываю ему спекторий, начинающий скапливаться в моей ладони, который освещает палатку. Его глаза сужаются, ноздри раздуваются от ярости. Он медленно начинает закатывать рукава.
— Не приближайся ни на шаг, — говорю я.
Он смеется, смеётся без веселья.
— Теперь ты неправильно поняла меня, дитя, — объясняет он весело. — Я всего лишь хотел освободиться от этой удушающей жары Теории.
— Все равно оставайся на месте.
— Разве ты не рада меня видеть, Магар? Разве ты не рада вернуться домой? — его голос сочиться ложной невинностью.
— Мы находимся в теорийской пустыне, отец.
Он улыбается.
— Тогда тебе повезло, что мы перехватили тебя, дочь. Ты сможешь стать свидетелем битвы, которая покорит Теорию и подчинит нам это королевство.
Теперь моя очередь улыбаться.
— Ты хочешь покорить Теорию? С несколькими сотнями человек и небольшим запасом кратория?
— Кратория?
— Ах, да. Так его называют теорианцы. Ты этого не знал? Теория прекрасно знает, что получится, если смешать спекторий и ядовитую пыль. У них есть запас, знаешь ли, запас кратория. Более того, у них есть средства, чтобы защитить себя от нападения, и союз с хемутианцами, чтобы использовать их армию, — я надеюсь, что по мне не видно, какаю сильную боль причиняют мне эти слова. — Да, отец, ты, действительно, идешь на смерть. На твоем месте я бы немедленно повернула назад.
Возможно, я рассказала ему слишком много. Но если я укажу на все невыгодные условия, это, возможно, изменит его мнение. Может перечисление этих многочисленных невыгодных условий предотвратит войну.
И, возможно, я всё же не так бесполезна.
Его глаза каменеют.
— И откуда же они обо всем этом узнали?
Я делаю глубокий вдох.
— Потому что я помогла им.
46. ТАРИК
Дверь в спальню Тарика распахивается и Сетос, полностью вооруженный, входит внутрь.
Тарик уже проснулся и сидит в постели, окружённый развернутыми свитками, разбросанными по всей кровати там, где не заняла место Патра. Он приподнимает бровь, глядя на брата.
— Это будет еще одна нотация о том, что я посещаю в Лицее Сая, а тебя нет? — Тарик только дразнит его; теперь, когда Сепора ушла, Сетос больше не проявляет такого интереса к его походам в Лицей.
Но Сетос игнорирует наживку.
— Армия Серубеля была замечена в пустыне, Тарик, — говорит он. — Наши всадники говорят, что их примерно тысяча. Неужели они рассчитывали победить нас с горсткой фермеров?
Тарик хмурится.
— Фермеры, которые вооружились взрывчаткой, брат.
До настоящего момента они смогли покрыть нафаритом только половину зданий Теории. Кварталы низшего и среднего класса все еще уязвимы, что беспокоит его до глубины души.
Они не совсем готовы к войне с Серубелем. Не так скоро.
— Морг хочет поговорить с тобой в твоих дневных покоях, — говорит Сетос. — Недалеко от нас пролетел серубельский Змей-Наблюдатель, вне досягаемости наших лучников. У него во рту была одежда, которую он сбросил, мы подобрали ее. Морг говорит, что ты поймешь, что это значит.
— Что это за одежда?
— Одного из наших.
— Что ты имеешь в виду под «одним из наших»? Они могли обменять ее, купить или даже украсть. Что я должен понять, увидев теорийскую одежду?
— Это одежда королевской служанки, брат, — мрачно
Рашиди с Моргом уже ждут, когда Тарик с Сетосом входят в дневные покои. На его столе лежит синее платье, и Тарик немедленно его хватает. Это платье Сепоры. В нём она была, когда покинула Теорию на спине Доди. Это то платье, в котором она была, когда он впервые поцеловал ее на вершине пирамиды.
— У них Сепора, — говорит он скорее себе, чем остальным присутствующим.
Морг встаёт и кланяется.
— Мой король, они также прислали сообщение и… кажется, подарок.
Тарик отрывает взгляд от одежды и смотрит на подарок, который протягивает ему Морг. Это статуэтка из свежего белого спектоия и выглядит она точь-в-точь как Патра. Свежий спекторий. То, чего не должно быть даже в Серубеле. Они нашли нового Создателя?
— А сообщение? — спрашивает Тарик.
Морг передает и его. Тарик разворачивает свиток и сразу же узнает почерк Сепоры и ломанный теорианский. Он получил от нее достаточно много писем, пока она была в гареме, чтобы узнать этот почерк в стопке пергаментов.
Приветствую, Великий Король-Сокол.
Король Серубеля Эрон желает встретиться с вами в любое время и в любом месте по вашему выбору для обсуждения условий мира и доброй воли. Прошу прислать ответ как можно быстрее. Его Величество гарантирует безопасность любого посланника.
С глубочайшим уважением,
Сепора.
Тарик бросает свиток на стол и опирается на него, ища опоры. В письме нет обмана, но это ещё не значит, что это не ловушка. Сепора могла написать его искренне веря, что Эрон хочет мира. В таком случае Тарик может не обнаружить двусмысленности. Она покинула Теорию с изначальным намерением поговорить с королём? В конце концов, она с самого начала была категорически против войны между королевствами. Она говорила, что раньше хорошо знала Эрона, и это было правдой; достаточно ли у нее влияния, чтобы убедить его добиваться мира?
Так много вопросов и такой большой риск. Но шанс, что конфликт между королевствами разрешится, представляет слишком большое искушение, чтобы не попытаться хотя бы выслушать короля.
— Отправьте триста солдат в Кайру, на случай, если они хотят отвлечь нас этой встречей, чтобы собрать яд Скалдингов, — отдаёт он приказ Моргу. — Удвойте охрану на стенах и приготовьте лучников. Отправьте посланника к королю Эрону. Утром он может разделить с нами трапезу, но ему разрешено взять с собой только личную охрану. И барышня Сепора должна сопровождать его.
— Ваше Величество, что если все это время она шпионила для него? — возражает Рашиди. — Что, если это уловка, чтобы…
— Вы меня недооцениваете, Рашиди. Я бы понял, если бы она была шпионом. Она попала к нам совершенно случайно, в этом я уверен.
Рашиди опускает глаза.
— Конечно, Ваше Величество. Мои извинения.
— Вы правы в своей подозрительности, мой друг. Мы все должны быть настороже. Если мир не истинное желание короля Эрона, тогда мы должны выяснит, чего он действительно добивается.