НеМИФический класс
Шрифт:
– Ничего особенного, – ответила Полони с наигранной веселостью.
– Посмотри на часы, – торопливо произнесла Джинетта. – Скоро обед! Нам надо срочно идти за продуктами. Надеюсь, в лавке еще остались свежие сгарнвальды. Как ты думаешь, Фризия?
– Позвольте внести свою долю, – предложил Мелвин, роясь в карманах в надежде найти пару монет.
– И мне тоже, – добавил Толк.
Трутень открыл заношенный едва ли не до дыр кошель, извлек оттуда несколько медяков и подал их Джинетте.
– Так будет справедливо, – пояснила Фризия, обращаясь к нам с Банни. –
Не успел я и рта раскрыть, как все три извергини исчезли.
– Да что тут случилось? – произнесла Банни, оборачиваясь к нашим юношам. – А ну живо признавайтесь!
– Ничего, – торопливо заверил ее Мелвин. – Эх, вздремнуть бы часок-другой!
Сказал и – вжик! – исчез.
– А я, пожалуй, прогуляюсь, – произнес Толк и юркнул за дверь.
– А я… – начал было Трутень, повернулся и, не договорив, поспешил вслед за Толком.
В комнате остались лишь мы трое – я, Банни и Глип.
– Нет, здесь явно происходит что-то не то, – сделала вывод моя помощница.
– Наверное, народ просто устал, – попытался я успокоить ее. – Нет никаких причин их в чем-то подозревать.
Банни прищурилась.
– Ты чересчур доверчив. Толк был прав – изверги никогда не откажутся от денег. Так что все более чем подозрительно.
– Не все же такие, как Ааз, – вздохнул я. – Мне это стало ясно давно, еще когда я сам жил на Извре. Возможно, у студентов тамошнего института магии существует заповедь никогда не принимать подарков от своих учителей. Или же это одно из правил их хваленого профессора Магаффина. Барышни постоянно его цитировали.
– Не знаю, – произнесла Банни, нетерпеливо топнув. – Я все-таки за ними присмотрю. За всеми шестерыми.
– Глип! – радостно возвестил дракон.
– Хорошо, – согласился я и похлопал негодника по голове. – Наверное, мне тоже стоит быть повнимательнее.
Если мне казалось, что обед, во время которого я попросил учеников поменяться первым блюдом с соседом, был сущей пыткой, то эта трапеза заслуживала первого приза за омерзительность, да нет – всех призов вместе взятых.
Словно желая поиздеваться над остальными, извергини – а они уселись вместе на одном конце огромного стола, – нарочно брали еду маленькими порциями, чтобы все присутствующие имели возможность хорошенько рассмотреть, какая именно склизкая фиолетовая мерзость капает у них с ложек. Правда, угощение, которое предназначалось всем остальным, оказалось очень даже недурственным. Другое дело, что оно отказывалось лезть в рот, поскольку вокруг стояла тошнотворная вонь, исходившая от изврских деликатесов.
Мелвин просидел весь обед, так ни к чему и не притронувшись. Он по-прежнему был не в настроении.
– Меня никто не любит! – ныл купидон. – Я, можно сказать, из кожи вон лезу ради них, а они надо мной насмехаются! Нет, уж лучше сбежать отсюда домой – пока не слишком поздно!
Мне почему-то казалось, будто он пытается выразить какие-то невысказанные мысли всей группы.
– Вы просто торгуете собой по дешевке! – заметил я. – Ведь только
– Чересчур примитивно, – возразил Толк.
Человекопес по-прежнему учтиво держался со мной и Банни, но стоило кому-то из учеников бросить взгляд в его сторону, как он тотчас ощетинивался.
– Верно, все гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд, – согласился я. – Ведь кроме ваших собственных талантов существует огромное множество факторов, которые также следует принимать в расчет. Например, климат. Или ваши личные страхи и фобии…
При этих словах Мелвин поморщился. Я пожалел о том, что задел его чувства. Но с другой стороны – разве я не прав?
– Опыт. Склонности. Желания, наконец. Можно быть величайшим волшебником во всем мире, но если вас замучила лень, если вам не хочется пошевелить даже пальцем, то ни о какой магии не может быть и речи.
– Гм, – произнесла Полони.
– Послушайте, – обратился я ко всем присутствующим. – За последние несколько дней на вашу долю выпало немало приключений. Не знаю, как кому, но лично мне требуется отдых. Сегодняшний вечер целиком и полностью в вашем распоряжении. Можете делать все, что заблагорассудится. А утром мы приступим к новым упражнениям. Согласны?
– Согласны, сэр, – отозвался Трутень, не поднимая глаз от тарелки.
Другие тоже что-то забормотали в знак согласия. Я в отчаянии посмотрел на Банни. Та только покачала головой.
После того как посуда была вымыта, я удалился к себе в кабинет в надежде, что ребята воспользуются моим отсутствием и помирятся. Кроме того, нужно было провести эксперимент с парой странных металлических предметов, на которые я случайно набрел в одной лавке на Базаре-на-Деве.
Но тут я поймал себя на том, что никак не могу сосредоточиться и постоянно прислушиваюсь к происходящему в других комнатах трактира. Однако если не считать голосов и музыки, которые доносились из коммуникатора в комнате Банни, я так ничего и не услышал, за исключением чьих-то осторожных шагов на верхнем этаже.
Кто-то пытался неслышно спуститься вниз по лестнице, явно направляясь к моему кабинету.
– Эй, Фризия! – раздался голос Банни. – Не желаешь посмотреть вместе со мной передачу?
– Да… то есть нет, спасибо за приглашение, – растерянно ответила изящная извергиня.
До меня донесся звук легких шагов – Фризия поспешила наверх. Затем послышался заговорщицкий шепот, после чего наступила тишина. Никакого вам веселья, никаких взаимных приколов и шуток, никаких комплиментов в адрес друг друга. Такое впечатление, будто комнаты наверху вообще пусты – одни лишь тугие волны взаимного недоверия, которые просачивались даже сквозь запертые двери.