Немилосердная
Шрифт:
— О том, что вы маджах, мало кому известно, если не считать роев. Обычному призраку неоткуда узнать о вашей должности и о том, что королева к вам прислушивается. При таких обстоятельствах причин рассказывать вам об опасности, кажется, еще меньше.
Алексия опустила взгляд на свои заметки.
— Возможно, это как-то связано с моим отцом.
Деван остановился, прекратив выхаживать по залу.
— Зубы божьи, отчего бы вдруг?
— Наша призрачная гостья бормотала что-то про «дочку Таработти». Будто специально искала меня из-за моей фамилии.
— Возможно,
Алексия кивнула.
— Возможно. В любом случае, если эта угроза исходит от сверхъестественных, кто годится нам в подозреваемые?
Лорд Акелдама немедленно проговорил:
— Я знаю одного-двух славных маленьких оборотней-одиночек, которые всё никак не уймутся, — склонив голову набок, он дважды клацнул зубами.
Деван возразил:
— Есть еще вампиры-отщепенцы с острыми клыками.
У леди Маккон отсутствовали подобные предубеждения, и искать козла отпущения она не стремилась.
— Я думаю, мы должны учитывать все возможности и иметь в виду, что опасность может также исходить от какого-нибудь роя или стаи.
Вид у кормчего стал хитрый, а у девана — смущенный. Оборотень сказал:
— Что ж, очень хорошо, но какие у нас есть зацепки?
— Только призрак. Я должна найти ее, и как можно быстрее, потому что вид у нее очень уж развоплощенный.
— Почему вы? — напористо спросил деван.
— Ясно как день, что это должна быть я. Искала она меня, поэтому и разговаривать тоже будет со мной. От любого из вас может оказаться больше вреда, чем пользы. Я беспокоюсь, как бы мой муж чего-нибудь не натворил без присмотра.
Лорд Акелдама засмеялся.
— Хвала небесам, что он ни разу не слышал, как вы такое говорите, петунья.
— Почему вы так решили? — и Алексия вернулась к своим доводам. — Беспризорный призрак, к которому не приняты никакие меры консервации, в разгар лета. Как долго, по-вашему, он сохранит в таких условиях здравый рассудок?
— Считаные дни, — ответил деван.
— А при регулярной обработке формальдегидом?
— Несколько недель.
Алексия прикусила губу:
— Довольно существенный разброс.
Лорд Акелдама погладил столешницу кончиками пальцев.
— Лепесточек мой, у нее был какой-нибудь акцент?
— В смысле, иностранный?
— Нет, подснежничек. Я имел в виду, можно ли определить, к какому сословию она принадлежит?
Леди Маккон обдумала вопрос.
— Она из приличных, но не слишком хорошо образованных. Я бы предположила в ней квалифицированную прислугу. Это, кстати, объясняет, почему она не получила должной консервации, похорон… или регистрации в БРП, — Алексия была достаточно умна, чтобы увидеть потенциал такого варианта при всей его неприглядности. — Значит, я ищу продавщицу или, возможно, экономку либо кухарку, умершую в течение последних двух недель. У которой почти или совсем нет родственников. И с привязью, длина которой позволяет навестить дом кормчего.
Лорд Акелдама сокрушенно покачал головой:
— Примите
Алексия знала, что это притворство. Лорд Акелдама любил делать вид, что посещает лишь лучшие вечеринки и общается исключительно с высшим сословием. Своих трутней он действительно набирал именно там. Но Биффи, случалось, возникал в таких сомнительных местах Лондона, куда не сунется ни одна экономка, а лорд Акелдама никогда не посылал трутней туда, где не побывал сперва сам.
Деван не дал разговору сбиться с курса.
— Но, маджах, это же сотни домов, не говоря уже о магазинах, частных клубах и других заведениях.
Леди Маккон подумала о подземной мастерской мадам Лефу, расположенной прямо за границей радиуса территории расследования.
— Вдобавок не учитываются сотни подвалов и чердаков, построенных со всякими ухищрениями. И предполагается, что совершенно посторонние люди не откажутся сообщить мне, что, мол, среди их слуг или работников кто-то недавно умер. И тем не менее разве вы можете предложить какой-нибудь более здравый подход?
Ни лорд Акелдама, ни деван этого сделать не могли.
Дитя-неудобство поставило точку в заявлении Алексии, толкнув ее изнутри. Будущая мать издала невнятный звук, сердито посмотрела на свой живот и прокашлялась, когда коллеги вопросительно посмотрели на нее.
— А пока суд да дело, должны ли мы поставить в известность ее величество? — теперь, когда у них появился какой-никакой план, деван, похоже, решил, что необходимость в расхаживании отпала, и уселся за стол.
Лорд Акелдама тут же возразил. Он всегда стоял за то, чтобы по возможности ограничивать доступ к информации.
— Думаю, пока еще не должны, лохматенький. Вначале добудем более конкретные доказательства. Сейчас у нас есть только лепет сумасшедшего призрака.
Леди Маккон хоть и подозревала, что с мотивами вампира не все ладно, вынуждена была согласиться.
— Хорошо, тогда, после того как мы тут закончим, я пройдусь по тем местам, где, судя по всему, обитает ночной народ. Потом, утром, посплю, а затем обследую жилища дневного народа.
Лорд Акелдама поморщился и глубоко вздохнул.
— Быть может, мой цветик, слышать такое неприятно, но, боюсь, это просто должно быть сказано. Ненавижу поднимать настолько тягостные темы, но если вы собираетесь вести поиски среди тех, кто ниже вас по положению, то, наверно, захотите и одеться соответственно.
Леди Маккон поморщилась, вспомнив Фелисити с ее вязаной накидкой.
— Вы полагаете, я должна прикинуться прислугой?
— Неимоверно сожалею, пышечка, но примитивный трюк позволит добиться большего успеха, — глаза древнего вампира подернулись влагой, оттого что он вынужден рекомендовать настолько ужасные вещи.
Алексия тоже глубоко вздохнула, укрепляя свою решимость.
— Чего только не сделаешь ради своей страны!