Немилосердная
Шрифт:
Отложив бутылочки, чтобы отдать для анализа в БРП, она с интересом взялась за гроссбух и блокноты и только через два часа, когда в животе заурчало, а забытый чай на столе остыл, перевернула последнюю страницу. То, что она прочла, захватывало настолько, насколько вообще могут захватить личные размышления совершенно незнакомого человека. А еще в результате кое-что прояснилось, хотя записи и не касались угрозы, которая нависла сейчас над жизнью королевы. Упоминаний о ней не было вообще, как не прослеживалось и никаких связей с ОМО.
В гроссбухе содержалась закодированная — сплошь символы,
В самом свежем блокноте, незаконченном и почти бесполезном, содержались лишь всё более запутанные воззрения стареющей женщины, которая, похоже, стала жертвой какой-то микстуры собственного изготовления, принятой либо по ошибке, либо вследствие душевного расстройства. Никакого способа определить, была ли кухарка призраком, явившимся леди Маккон, не нашлось, но эта зацепка казалась не хуже любой другой.
Однако особенно увлек Алексию старый блокнот. Лет двадцать лет назад в нем появились интригующие рассуждения о новом заказе: некие ингредиенты требовалось из соображений секретности выслать по почте по частям. Адресатом значилась стая оборотней в Шотландии. Указания времени и места заставили Алексию припомнить исполненный боли рассказ мужа о предательстве — том самом, которое вынудило его оставить стаю Кингэйр и отправиться в Вулси. Коналл очень переживал из-за той истории. «Я застукал их, когда они готовили отраву, — сказал он жене. — Отраву, представь себе! Ядам нет места на землях и в делах стаи. Это бесчестный способ убийства кого бы то ни было, а уж монарха в особенности». Алексия понимала, что доказать ничего не получится, но лично ей хватило совпадения дат. Несомненно, перед ней лежал отчет Ордена за яд, которым давным-давно предполагалось убить королеву Викторию.
— Поразительно, — проговорила она в тишине пустой комнаты, перечитывая уличающий отрывок. Потом автоматически взяла чашку и сделала глоток. Чай оказался холодным. Алексия, скривившись, отставила его в сторону, убедилась, что чайник под стеганой грелкой тоже остыл, и потянула веревку звонка.
Тут же материализовался Флут:
— Мадам?
— Пожалуйста, Флут, принесите свежего чая. Будьте так добры.
— Конечно, мадам.
Он исчез и через поразительно короткое время снова появился с чайником свежезаваренного чая и, к большому удовольствию леди Маккон, небольшим ломтиком соблазнительного на вид пирога.
— О-о, спасибо вам, Флут. Это лимонный бисквит? Дивно. А скажите, кто-нибудь из наших людей уже проснулся?
— Насколько мне известно, мистер Рабиффано и профессор как раз встают.
— Кто такой этот мистер Рабиффано? А-а, Биффи! А мой муж?
— Трудно сказать, мадам, коль скоро он находится в другом доме.
— Ах да, конечно, как глупо было не сообразить, — и леди Маккон
— Что-нибудь еще?
— Меня занимает вот какой вопрос: зачем закупать отравляющие вещества в Лондоне? Почему не осчастливить заказом преступные элементы поближе к дому, пусть бы они удовлетворяли такие пагубные потребности?
— Мадам?
— Вот что я имею в виду, Флут. Зачем, чисто гипотетически, размещать специальный заказ на ингредиенты отравы в одном конце страны, если готовый яд потребуется для совершения злодеяния в совсем другом? Хотя, полагаю, королева могла в то время посетить Шотландию. Но все равно какой смысл возить токсичные вещества за тридевять земель?
— Сейчас всё заказывают в Лондоне, — решительно ответил Флут, который понятия не имел, о чем именно идет речь, — мода такая.
— Да, но неужели они не боялись, что их поймают?
Казалось, Флут считал, что может участвовать в обсуждении, толком не зная фактов.
— Возможно, они хотели, чтобы их поймали, мадам.
Леди Маккон нахмурилась.
— Нет-нет, думаю, такое едва ли…
Ее прервало появление профессора Лайалла, который выглядел как обычно, то есть щеголевато и неприметно, хотя только проснулся. Бета с некоторым удивлением сунул голову в дверной проем, явно не понимая, как реагировать на временное становище своей госпожи.
— Леди Маккон, добрый вечер. Как вы поживаете?
— Профессор Лайалл! Флут, а вы возвращайтесь к своим обязанностям.
Дворецкий удалился, напоследок бросив на Лайалла очень многозначительный взгляд, как бы говоря: «На нее опять нашло, будьте осторожны».
Вняв невысказанному совету, оборотень осторожно просочился в дверь.
— Вы в задней гостиной, леди Маккон?
— Как видите.
— Не в парадной?
— Мне нравятся эти обои. У меня был день, который очень многое прояснил, профессор Лайалл.
— Да что вы говорите, неужели? — профессор устроился в кресле неподалеку от альфы-самки его стаи. По кивку леди Маккон налил себе чая: Флут, будучи Флутом, догадался принести несколько чистых чашек. — Я еще не читал вечерних газет. Это имеет значение, миледи?
Леди Маккон нахмурилась.
— Вряд ли. Не думаю, что полицию оповестили о том, чем я занималась.
Профессор воздержался от комментария, хотя явно подумал, что это, возможно, говорит в пользу необходимости подобного оповещения.
— Итак?
Леди Маккон чрезвычайно самодовольным тоном подробно рассказала о своих дневных похождениях. Пока она говорила, лицо профессора все сильнее кривилось от беспокойства.
— Вы были одна? В вашем-то положении?
— Я абсолютно самостоятельна.
— Да, несомненно. Вы сумели даже использовать свое положение себе на пользу. Но, мне кажется, предполагалось, что на подобные вылазки вы будете брать с собой Биффи. Шеф лично приказал.
— Вообще-то да, но дело не ждало до вечера. И я раздобыла такие интересные свидетельства! Не пойму, куда я подевала свою ручку? — И Алексия принялась в раздражении охлопывать не занятые животом колени.
Бета извлек из жилетного кармана стилографическую ручку и вручил своей госпоже. Та в знак благодарности кивнула.