Немой крик
Шрифт:
— Я помогу. Обопрись об меня. Ходячая заноза в мягком месте…
Покрываясь острой дрожью, я поковыляла обратно в кухню, а Дмитрий меня за талию придерживал, не позволяя упасть. И снова кожа до костей плавилась, там, где я чувствовала эти властные ладони.
Когда Евгения увидела нас на кухне, она побледнела до состояния побелки на обшарпанных стенах подъезда, а в рыбьих глазёнках вспыхнул ураган ненависти.
— Господин! Зачем же вы сами эту грязнушку тащили? Мне так неудобно, простите! — демонстративно подскочила к Хозяину и полотенцем начала отряхивать его пиджак, — Запачкала же вас. Ходячая напасть! Столько проблем мне создаёт!
— Евгения,
Когда он ушёл, приказав Евгении обработать рану, я ещё долго не могла оправиться от шока. А управляющая в этот момент выливала на меня словесные помои и шипучую перекись. Но я даже не дернулась от жгучих ощущений. Потому что меня накрыло. Как лавиной. Когда он снова мне в глаза посмотрел. И особенно тогда, когда прикоснулся.
Закончив с обработкой раны, ведьма огрела меня щедрым подзатыльником. Схватила за локоть, с силой сдавила, ещё и в придачу в упор расстреляла невидимыми пулями из своих лупатых глаз:
— Послушай меня, мартышка! Больше не смей к Хозяину ближе чем на километр подходить! Поняла? Не смей к нему прикасаться своими грязными руками! Я что не вижу, что ты его клеишь? У него невеста есть, и он в ней души не чает. Уяснила? Теперь пошла работать! В конюшню. Будешь сегодня навоз подчищать. Там тебе самое место, в своей стихии! Грязь сродни грязи.
***
Через пару дней я поняла, что превращаюсь в одержимую психопатку. В голове только ОН, в сердце ОН, и в душе, кажется тоже ОН. Каждый час я искала любой встречи с Дмитрием. Даже самой мимолётной. Высматривала его в окнах, когда выходила на улицу с поручениями, в псарне и в конюшне. А когда видела высокого темноволосого мужчину — у меня сердце от радости автоматом в груди трещало. Но тут же расстраивалась, если это был просто похожий человек.
Вот таким вот образом проявлялась моя сумасшедшая зависимость, которую я ни в какую не могла контролировать. Я видела его везде. Во снах и в других людях. Иногда я грезила им настолько, что забывала то, что приказывала мне Евгения. Она из-за этого до остервенения злилась и нагружала меня за невнимательность дополнительной работой.
Сначала, когда Дмитрий вышвырнул меня из машины как ненужную дребедень, я его возненавидела до застоя желчи, но потом, спустя несколько недель, ненависть подавилась иными чувствами. Странными такими… Он глубоко во мне засел. В самом центре сердца. Впился острой пулей, которую теперь ни один хирург не достанет. И мне приходится жить с этой пулей… А она все кровоточит и кровоточит. Так сильно, что сердце захлёбывается в крови.
Хочется ее изъять, выдрать вместе сердцем! Потому что оно болит! Как же оно дико болит!!! Когда я вижу его с другой женщиной. А он… меня не замечает. Я для него всего лишь невидимка. Как мираж в пустыне роскоши.
Как бы разуму, в отличии от сердца, не хотелось принимать этот фактор, но я… я, кажется, просто заболела Дмитрием. Отравилась! И активированной уголь тут не поможет. От этой заразы не существует лекарства.
Глава 12
Однажды мне приказали навести порядок в хозяйской комнате. Я делала там уборку уже несколько раз и внутренне просто верещала от счастья, когда слышала это заветное указание.
Спальня Дмитрия была самым шикарным местом в доме. Кругом — сплошная роскошь! Мне даже приходилось разуваться,
И вот я снова тут… Стою посреди комнаты и как заклятый токсикоман вдыхаю этот потрясающий запах, от которого перед глазами звёзды пляшут. Его запах. Мужчины моей мечты.
Взгляд на кровать — а там вмятина от его крепкого тела. Представляю, как он там голый спит, весь такой идеальный, безупречный, с телом олимпийского Бога, и у меня коленки подгибаются от бесстыдных мыслей!
Дурочка…
Таким как я вообще даже запрещено смотреть на Господина. Тем более, дышать с ним одним воздухом. Потому что его предки были некими графьями. А он — единственный существующий их чистокровный потомок.
Закончив с уборкой, я всё же искушено шмякнулась спиной на хозяйскую постель, имея дурость немного помечтать и побродить по заветной розовой радуге, по которой я бежала вместе с Дмитрием, держась за руки, улыбаясь ему, а он мне, а потом мы долго и жадно целовались под радостное пение единорогов.
Мне до безумия хотелось стать к Дмитрию ближе. Хотя я знала, что дотянуться к нему — всё равно что достать с неба луну голыми руками. Всё, что я сейчас могу — это тайком обнимать шёлковые простыни, на которых он спит, тая от головокружительного запаха, и одержимо трогать его одежду, которую потом приходится раскладывать по своим местам в гардеробной, размером с ещё одну такую вычурную комнату. И мне нравится это делать. Касаться его шикарных костюмов, разглаживать вмятины на модельных рубашках, надраивать и без того чистые ботинки. С надеждой, что ему потом приятно надевать на себя чистую, ухоженную вещь. А на этой одежде… остались мои прикосновения. И ему от этого становиться теплей. От моей заботы, от моих тайных чувств к нему.
Вы когда-нибудь прикасались к идеалу?
Или видели идеального человека во внешности и стиле?
Я — однозначно да.
***
Лёжа на кровати, сминая простыни руками в месте где, вероятно, лежал Дмитрий, я даже не заметила, как задремала. Открыла глаза уже вечером, когда на улице сгустились плотные сумерки.
Чёрт возьми!
Прислуге ведь запрещено находится в спальне Господина после захода солнца!
Быстро вскочила с постели, но было уже поздно! Там, за дверью послышался задорный смех и торопливые шаги. Мне больше ничего не оставалось другого, как в темпе юркнуть в шкаф, превратившись в мышь.
Успела!
Спустя секунду, дверь отворилась и в спальню вошёл господин Орлов, под руку со своей будущей невестой. Я наблюдала за ними сквозь небольшую щель в шкафу и у меня до жара в груди ныло и кололо сердце. То ли от страха, то ли от ревности. Но ревность тут, определённо, доминировала.
Они были идеальной парой и хорошо смотрелись друг с другом. Статные, успешные, в дорогой модельной одежде, вероятно, только что вернулись из театра, или из ресторана. О чём-то бурно разговаривали, а затем… Затем Елизавета схватила Дмитрия за затылок и страстно вгрызлась ему в губы.