Немой крик
Шрифт:
Сама не знаю, как так получилось… но я тут же кивнула, кончиком языка облизав пересохшие губы. В тот момент меня не волновало, что этот мужчина помолвлен, и что такая как я, нищая голодранка, смеет вот так вот просто валяться в его кровати, ожидая того момента, когда его золотые руки сорвут с новой игрушки обёртку.
Он явно ко мне что-то чувствует. Просто боится в этом признаться. Иначе бы не выкупил! Иначе, не злился с мыслью, что кто-то будет лапать моё тело, натирая маслами. Кто-то, а не он!
Я просто закрыла глаза, расслабилась, и периодически
Теперь уже и я почувствовала, как его дыхание изменилось, стало более глубоким, прерывистым, наполнилось утробным хрипом. Он увидел, что моя простая, хлопковая сорочка, в которую меня переодели служанки, промокла насквозь. Настолько, что прилипла к нижнему белью, которое теперь отчётливо виднелось сквозь тонкую ткань.
Мужчина с силой сжал челюсти, сделал глотательное движение и, смакуя каждую секунду, начал медленно расстёгивать пуговицы на моей груди. А я в этот момент со всей силы сжала руками шелковые простыни, мучаясь от мощного сердцебиения, которое наверно слышало всё поместье.
Боже!
Как же мне сейчас было хорошо…
Я отчаянно молилась Господу, чтобы Дмитрий меня поцеловал. А затем, сделал женщиной. Первой и единственной. Чтобы научил целоваться, чтобы научил заниматься любовью, чтобы открыл мне новые горизонты невероятных ощущений в своём теле! И подарил первый оргазм.
Однако, когда Дмитрий снял с меня платье и бросил вещь на пол, его аристократичное лицо, обросшее лёгкой, эпатажной щетиной, исказилось жалостью, когда он оценил мой простенький хлопковый комплект белья, впалый живот и торчащие, будто у мумии, ребра.
— Просто расслабься. Скоро тебе станет намного легче. — В руках мужчины появился некий пузырёк с желтоватой жидкостью. Растерев в руках ароматный бальзам, он бережно коснулся живота горячими ладонями. Я тут же подпрыгнула, выгнув спину, мысленно издав сладкий стон. Простыни в области моей хватки покрылись дырками от ногтей.
ГЛАВА 22.
[Дмитрий]
Я не понял, что произошло. Меня швырнуло в какую-ту чёрную, наполненную сплошной болью яму, кишащую ядовитыми, клыкастыми змеями. В ушах шум, сердце грохочет на пределе, вот-вот и просто разорвётся насмерть от кошмарного шока! Еле-еле нашёл в себе силы, чтобы подняться с асфальта, чтобы дрожащими руками притянуть к себе маленькое, бесчувственное тело, лежащее рядом, на мокром тротуаре.
Нет…
Это невозможно…
Это не могло произойти…
Проснись, идиот!!! Просниииисььь!!!
Открой глаза! Умоляю!
Алина…
Как же так… Почему?? Откуда ты мать твою… откуда ты тут взялась…
Я ударил себя по лицу. Несколько раз. Так, что из носа
После отрезвляющего удара по телу пронёсся покалывающий жар. Адреналин оживил сердце, а в мозговом центре вспыхнули резервные источники энергии.
Лина лежала на животе. Молча. Без единого движения. Босая, в белом шёлковом халате. Вероятно, услышала шум на улице и поспешила на помощь. А из-под её тела... медленно, тонким ручейком, струилась вязкая жидкость, тёмно-красного цвета.
Дурочка… ЗАЧЕЕЕМ? Что же ты наделала?!!
Эта пуля…. Предназначалась мне.
Никогда бы не подумала, что мои мечты станут реальностью. Сколько раз я, во время уборки ванной комнаты, представляла себе то, как мы с Дмитрием, вдвоём, нежимся в его огромной джакузи, выточенной из натурального белого мрамора.
Это не ванна! Это бассейн, в котором без труда поместятся пять слонов.
И вот вселенная услышала мой безмолвный плач… Сжалилась.
Дмитрий наполнил ванну до самых краёв тёплой водой, заботливо снял с меня его же ароматную рубашку, не спеша, расстёгивая каждую пуговицу израненными в кровь руками, которую наверно лично надевал, а затем и сам разделся.
Как только мужчина избавился от брюк и рубашки, я в панике зажала рот ладонями и практически мертвым мешком осела на пол, от того, что увидела. Увидела на его прекрасном теле… Гадкие, кровоточащие раны и пурпурные синяки!
О, боже!
Да на мужчине нет живого места!!!
Эти раны… От ножевых.
Дурак! Ну зачем тебе это надо было? И почему в первую очередь не позаботился о себе, когда врач приходил?
Его ведь порезали. Из-за меня порезали! Когда Дмитрий меня защищал, рискуя собственной жизнью.
Ради кого?
Ради дефективного биомусора.
Как же это больно, как невыносимо! Смотреть на то, как его прекрасное тело, буквально рыдает кровавыми ручьями!
— Больно? — одним губами, со слезами на глазах, дрожащей рукой провела по уродливым меткам. — Надо промыть и обработать.
— Нет. За тебя больнее. Душевно.
Стоило мне только поднять глаза на Дмитрия, как он тут же схватил меня за затылок, сгрёб волосы в кулак и властным поцелуем впился в мои губы своими пухлыми губами, воруя весь мой кислород в судорожно сжатых лёгких, доводя сознание до грани экстаза.
Руку мою перехватил, сжал, а затем на сердце положил. Под ладонью запекло и у меня мурашки по всему телу понеслись, когда я почувствовала биение его сердца под своей рукой.
— Тут болит. И я не знаю, что мне с этим делать. Пока вижу твои слёзы. Пока ты молчишь… Лина… Маленькая. Если бы ты знала, как же дико я хочу, чтобы ты заговорила. Как я хочу услышать твой голос… Твой смех, и то, с какой страстью ты кричишь, выкрикиваешь моё имя своими вкусными губами, пока я беру тебя глубоко, нежно, или грубо, но страстно! Как ты этого захочешь. О дааа, твой смех… я бы душу дьяволу продал за возможность хотя бы раз его услышать.