Шрифт:
Глава 1
Мисс Аранделл из «Литлгрин-хауса»
Мисс Аранделл скончалась первого мая. И хотя болела она недолго, смерть ее мало кого удивила в провинциальном городке Маркет-Бейсинг, где она жила с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать. Ибо Эмили – последней из потомков Аранделлов – давно уже перевалило за семьдесят, и многие годы она слыла особой хрупкого здоровья, тем более что полтора года назад она едва не умерла от приступа болезни, которая в конце концов ее и доконала.
Но если смерть мисс Аранделл мало кого удивила, то ее завещание взбудоражило
На самом же деле – таково было единодушное мнение жителей города – о том, что произошло в действительности, могла знать только одна особа – мисс Вильгельмина Лоусон, компаньонка мисс Аранделл. Тем не менее мисс Лоусон категорически отрицала свою осведомленность, заявляя, что знает ничуть не более остальных и не менее других была огорошена, когда вскрыли завещание.
Впрочем, мало кто верил ей. Но что бы там ни говорила мисс Лоусон, сущую правду знала лишь сама покойная. А уж она-то умела держать язык за зубами. Даже своему адвокату ни словом не обмолвилась о мотивах своего решения. Решила, и все тут.
Скрытность вообще была свойственна Эмили Аранделл – типичной представительнице своей эпохи, с присущими этому поколению добродетелями и пороками. Несмотря на властный, иногда нетерпимый характер, она отличалась необыкновенной отзывчивостью. Да, у нее был острый язычок, но она делала много добра. Сентиментальная по натуре, она тем не менее обладала ясным умом. Никто из компаньонок подолгу не задерживался у нее, хотя им и щедро платили, – слишком уж нещадно она их третировала. Кроме того, у нее было сильно развито чувство семейного долга.
В пятницу, накануне Пасхи, Эмили Аранделл, стоя в холле «Литлгрин-хауса», отдавала кое-какие распоряжения мисс Лоусон.
Мисс Аранделл, будучи некогда миловидной девицей, до старости сохранила привлекательность, прямую осанку и живые манеры. Слабая желтизна кожи свидетельствовала о том, что ей противопоказана жирная пища.
– Как же вы намерены разместить их, Минни? – спросила она.
– Мне кажется… По-моему, так будет правильно… Доктора и миссис Таниос следует поместить в дубовой комнате, Терезу – в голубой, а мистера Чарлза – в бывшей детской…
– Нет, Терезу поместите в детской, а Чарлза – в голубой, – перебила ее мисс Аранделл.
– Как вам будет угодно… Прошу прощения… Просто я думала, что бывшая детская менее удобна…
– Терезу она вполне устроит.
Поколение мисс Аранделл чтило женщин гораздо меньше мужчин. В ту пору мужчины главенствовали в обществе.
– Жаль, что не приедут малышки, – слащаво проворковала мисс Лоусон.
Она обожала детей, но совершенно не умела с ними обращаться.
– Хватит с нас и четверых гостей, – обрезала ее мисс Аранделл. – Тем более что Белла слишком распустила детей. Очень уж они
– Мисс Таниос – хорошая, заботливая мать, – пробормотала Минни Лоусон.
– Да, это верно. Белла чересчур добра, – согласилась мисс Аранделл.
– Ей, наверное, нелегко живется на чужбине, в таком захолустье, как Смирна [1] , – вздохнула мисс Лоусон.
– Охота пуще неволи, – изрекла Эмили Аранделл. И, стремясь положить конец разговору, заключила: – Пройдусь по лавкам, закажу кое-что на выходные.
– О, мисс Аранделл, позвольте мне. То есть…
1
Смирна (др.-греч., тур. Измир) – город и порт в Турции, в Измирском заливе.
– Ерунда! Я предпочитаю пойти сама. С Роджером надо уметь разговаривать. А вы, Минни, не умеете быть твердой, настаивать на своем. Боб! Боб! Куда запропастилась эта собака?
По лестнице скатился жесткошерстный терьер. Он вьюном вертелся вокруг своей хозяйки, выражая восторг и нетерпение коротким отрывистым лаем.
Хозяйка и собака вышли в сад и по дорожке направились к воротам.
Мисс Лоусон по-прежнему стояла в дверном проеме, слегка приоткрыв рот и глупо улыбаясь им вслед.
– Те две наволочки, что вы мне дали, мисс, не парные, – сказала за ее спиной горничная.
– Неужели? Как же это я опростоволосилась… – И мисс Лоусон вновь погрузилась в хозяйственные заботы.
Мисс Аранделл под стать королеве шествовала по главной улице Маркет-Бейсинга в сопровождении Боба.
Это и впрямь походило на королевское шествие. В каждой лавке, куда бы она ни заходила, владелец устремлялся ей навстречу.
Мисс Аранделл из «Литлгрин-хауса»! Одна из старейших покупательниц! Дама старой закваски! Их почти не осталось!
– Доброе утро, мисс. Что вам угодно? Мякоть недостаточно нежная? Вы заблуждаетесь, мисс. По-моему, довольно приличный кусок баранины. Ну, разумеется, мисс Аранделл. Раз вы так считаете, значит, так оно и есть. Нет-нет, что вы, у меня и в мыслях не было посылать к вам Кэнтербери, мисс Аранделл. Конечно, я сам займусь этим, мисс Аранделл.
Боб и Спот, собака мясника, – оба взъерошенные, тихонько рыча, кружили друг за другом. Спот – толстая дворняга – хорошо знал, что ему категорически запрещено затевать драки с собаками клиентов, входивших в лавку хозяина, а потому лишь позволял себе легонько задирать их, как бы намекая, что при желании, не будь на то запрета, мог бы разделать их на котлеты.
Боб, тоже не робкого десятка, отвечал ему тем же.
Окликнув собаку, Эмили Аранделл двинулась дальше по улице.
В лавке зеленщика у нее произошла встреча с еще одной звездой первой величины. Дородная пожилая дама, тоже державшаяся с королевским достоинством, приветствовала ее:
– Доброе утро, Эмили!
– Доброе утро, Кэролайн!
– Ждешь на выходные кого-нибудь из родственников? – поинтересовалась Кэролайн Пибоди.
– Да, всех: Терезу, Чарлза и Беллу.
– Значит, Белла здесь? С мужем?