Ненастоящий герой. Том 1
Шрифт:
Естественно маркиза подобный расклад не устраивал. Совсем не так он представлял себе схватку с комендантом, но в сложившейся ситуации выбирать не приходилось.
Стрела праха.
С пальцев фор Корстеда сорвался небольшой серый сгусток, похожий на вытянутый комок до тошноты обрыднувшей за последние дни пыли. Свинцовым росчерком он устремился к О’Грэлди, однако тот, не успев даже удивиться, на одних рефлексах уклонился, и смертоносный снаряд
Чего нельзя сказать о двух следующих, выпущенных с отставанием в пару мгновений. Их Радремон направил в головы копейщиков, и те уже среагировать не успели.
Первый — безусый юноша с криво надетым кожаным шлемом — тут же отдал богам душу, подарив маркизу немного опыта. Второй — мужчина с волевым взглядом — оказался более живучим, о чем наверняка пожалел.
Получив в лицо заряд магии, он рухнул на землю, оглашая окрестности душераздирающим, застывшим на одной ноте криком. Его кожа начала стремительно бледнеть, потом сереть, покрылась струпьями и стала отслаиваться, обнажая омертвевшие мышцы. Один глаз вытек, второй же застыл, превратившись в мутное бельмо.
Бедолага принялся рефлекторно скрести рану ногтями, но в итоге сделал только хуже, оторвав мгновенно сгнившие губы и явив миру белесые островки скул.
Уцелевшие солдаты в ужасе отхлынули в стороны, подобно разбившемуся о скалы прибою. Кто-то выронил оружие, кто-то молился богам, самый впечатлительный обмочился, и теперь темное пятно позора расползалось по его штанам жадной кляксой.
Но всех их объединяло одно — животный страх, волнами расходившийся от покрывшихся липким потом тел. И Радремон их прекрасно понимал. Он и сам пораженно замер, наблюдая за результатом примененной волшбы. Жуткая, разрушительная сила, повергающая в отчаяние лишь своим видом. Всего два заклинания, десяток маны, и одна жизнь навеки оборвалась, а вторую не спасти без применения целительных способностей. И вряд ли в этой дыре найдется кто-то, способный вылечить подобные повреждения.
Однако, несмотря на оторопь, в груди маркиза проклюнулось и еще одно чувство. Ощущение могущества и собственного превосходства. Власть над жизнью и смертью, полученная без сотен часов медитаций, зубрежки и каких-либо других изнуряющих практик. Всего лишь один прочитанный свиток.
Пьянящее осознание вседозволенности.
И, в то же время, не менее пугающее.
[ Галт, человек повержен.]
[ Получено 6 опыта.]
Сообщения всплыли перед глазами фор Корстеда одновременно с прекратившим терзать уши криком. Это Бишом добил несчастного, проткнув тому сердце саблей, и теперь стоял, внимательно изучая пленников пристальным взглядом.
— Магия…
— Темная магия…
— Спаси нас, четырежды мертвый бог!.. — приглушенно шептали солдаты, медленно пятясь в сторону ближайших строений, и только страх не давал им повернуться спиной и броситься бежать.
Ну и еще, возможно, вера в способности коменданта.
— Значит монстр действительно мертв. — полуутвердительно произнес О’Грэлди. — Хорошо. Меньше мороки. Но кто ты, бездна забери, такой?!
— Я тоже хотел бы знать. — буркнул себе в бороду Банарв.
Радремон бросил быстрый взгляд за спину и увидел задумчиво нахмурившегося дварфа, сжимавшего в обеих руках по кирке. Судя по выражению его лица, тот никак не мог уместить происходящее в привычную картину
Похоже магия тьмы здесь явно не в почете.
— Я — обычный раб. — криво усмехнувшись, сообщил маркиз, демонстративно теребя ошейник. — Вышел на солнце взглянуть. Давно не видел.
— А я — легендарный герой Рак-Макдак. — с нескрываемым сарказмом в голосе сказал комендант. — Устал от подвигов и возделываю здесь огородик.
— Приятно познакомиться.
Фор Корстед, не сводя глаз с О’Грэлди, изобразил легкий поклон и сделал пасс несуществующей шляпой. Он непрерывно следил за таймером кровотечения, но тот, как на зло не торопился закругляться, продолжая отнимать у Радремона очки здоровья. Вот бы потянуть время до его окончания.
Бишом выжидательно смотрел на собеседника, но видя, что тот не торопится продолжить диалог, скинул маску веселья и серьезным тоном заявил:
— Шутки в сторону. Откуда у тебя эта магия? Нашел в шахте древний артефакт? Подчинил злого духа? А может ты из Избранников Судьбы? В любом случае, переходи к нам. Свита Темного Маршала готова дать тебе куда больше. Поверь.
Избранники Судьбы? Похоже комендант принял маркиза за шпиона конкурирующего рода, так же входящего в тройку лидирующих на континенте. Любопытное предположение. Можно попробовать разыграть эту карту.
— Свите Темного Маршала до нас, как до Ханиамоны пешком! — фор Корстед надменно вздернул подбородок, продолжая выкраивать драгоценные секунды. — Избранники давно подчинили себе все виды магии. Прикажи людям бросить оружие и сдавайся сам. Наш отряд будет здесь с минуты на минуту, и лучше тебе их не гневить!
Позади сдавленно охнул Нал. Похоже Радремон исхитрился попасть в самую точку.
Или нет…
Судя по изменившемуся выражению лица О’Грэлди, все как раз наоборот. Бишом заметно расслабился, улыбнулся и принял куда более непринужденную позу. Видимо маркиз все-таки сморозил какую-то несусветную чушь. Ох, как же мало он все еще знает об этом мире!
— С минуты на минуту, говоришь? — комендант вытер кулаком нос, а в его левой руке появился уже знакомый по предыдущим дням хлыст. — Ну так встретим их со всем радушием. Думаю, твоя голова на блюде обрадует гостей, прибывших аж с другого конца Ахалдаса!
Так вот в чем дело. Ловко же О’Грэлди провернул этот трюк. Фор Корстед и подумать не мог, что тот блефует. Видать не окончательно мозги пропил и еще в состоянии на ходу состряпать двухходовую комбинацию. А жаль. Клятое кровотечение так и не успело закончить свою деструктивную деятельность. Похоже придется сражаться как есть.
Глава 29
Показатель здоровья демонстрировал пару сиротливых двоек вместо восьмидесяти возможных пунктов. При этом Радремон ощущал заметную слабость, а пульсирующая в ранах боль продолжала ржавой пилой вгрызаться в тело. Мана, восстановив с момента стычки в шахте жалкую единичку, застыла, сохранив чуть больше половины запаса.
Но, несмотря ни на что, фор Корстед поднял меч на уровень груди и встал в привычную стойку. Всего один противник отделял его от долгожданной свободы, манившей простором нового мира, вольной жизнью и независимостью принимаемых решений. Альтернатива же прорисовывалась лишь одна — смерть. Но, да поможет Светлоликий, костлявой сегодня придется довольствоваться душой менее знатного аристократа.