Ненастоящий герой. Том 4
Шрифт:
Что для миролюбивого иллита вообще нонсенс.
На самом деле, если бы не возможные угрозы со стороны куда более серьезных противников, маркиз давно бы уже лично наведался в гости к венценосному соседу. Благодаря визиту Юлгона, фор Корстед выяснил, что вполне в состоянии противостоять Пламени феникса (именно так называлось заклинание Дыхания дракона третьей ступени). А ничем более мощным Сквишкокат фор Фит — сильнейший маг королевства Мажусти — не владел.
Однако, ожидая возможной реакции Кусков, Митрониномы и Костряков, Радремон пока что не рисковал оставлять замок. Ситуация на границе постепенно выравнивалась, подконтрольные территории
Сражение с Черной Лилией уложилось в несколько минут и обошлось без потерь со стороны защищающихся. Не понадобилась даже помощь прискакавшей по первой тревоге спаты Цаестуса-Трищккрикта, которых маркиз держал в замке в качестве обладающих рангами стражей. Убийцы полегли, пополнив арсенал рода кое-каким артефактным оружием и подарив жалкие крохи ресурсов и рем из личных запасов.
В результате вторжения пострадали только Хапилектра и Налланномом. Гарпии один особо умелый воин умудрился оставить глубокий рубец через всю грудь. А когда иллит, применив Продвинутое возложение рук, взялся зашивать довольно серьезную рану, Хапилектра клюнула его, оторвав кусочек крайнего щупальца.
Травмарук потом объяснил, что это был неконтролируемый рефлекс, а гарпия позже подарила Налу красивое длинное перо из середины хвоста.
Радремон же, глядя на вновь выбитые окна, всерьез размышлял стоит ли ему снести к такой-то Бездне кусок ближайшей скалы или наоборот расширить проемы и организовать место для мягкой посадки. С последующим отъемом артефактов и прочего имущества, естественно. Налог на полеты, так сказать.
Так и не придя к окончательному решению, маркиз приказал отрубить членам Черной Лилии головы и отправить их Нияскоту вместе с нотой крайнего недовольства и ультиматумом о возвращении исконных владений. А следом, и не думая дожидаться ответа, отослал на границы распоряжение начать неспешное, но уверенное наступление по всему фронту, вернуть родные земли, а если получится, то и захватить часть соседних.
Однако чрезмерно не усердствовать.
Попытка устранить фор Корстеда являлась скорее жестом отчаяния, чем началом спланированной операции. Но, если крысу загнать в угол, то она может напасть даже на тигра. Или выкинуть еще какой непредсказуемый фортель. А потому пока что сильно наглеть не стоит. Но позже придет время, и королевство Мажусти навсегда исчезнет с карты Дуинитона.
Глава 32
— По-моему, эта курица на меня как-то недобро смотрит. — вполголоса проронил Йункот, бросая настороженные взгляды в сторону Хапилектры.
Бывший вор сжимал в руках Лук вертлявого шутника, а грудь ему прикрывала блестящая на солнце металлическая пластина. По прочности она значительно уступала стали, но зато была легче и какую-то защиту все-таки давала. Так же Банарв выковал ему шлем и наручи, которым умудрился дать прибавку к силе. Иначе ловкач все это богатство даже не поднял бы. Несмотря на взятый недавно второй ранг, значение этого параметра так и осталось на несчастной единице.
— Не стоит называть гарпию курицей. — посоветовал Травмарук, придерживая яростно клекочущую напарницу. — У них невероятный острый слух.
— Вот же ж… — процедил Йункот, добавив еще пару оборотов покрепче, чем вызвал новую волну негодования.
— А нам точно с собой этот оболтус нужен? — поинтересовался Банарв с сомнением разглядывая нахохлившегося злым волчонком
— Мой хлипкий тебе поперек горла встанет, карлик бородатый. — огрызнулся Йункот в лучшей традиции уличной школы жизни. — Я вообще-то к монстром не рвался, если что. Так надо — езжайте без меня!
Теперь уже Налу пришлось сдерживать мгновенно вспыхнувшего дварфа, а Хапилектра, вырвавшись из рук более слабого товарища, подлетела к парню и напала на него всем арсеналом когтей. Однако Йункот умело уклонялся от каждой угрозы. Пусть и не без труда. Все-таки ловкость у него зашкаливала. Вот только гарпия не использовала навыки.
Вздохнув, фор Корстед посмотрел на небо. Ласково светило солнце. Подозрительно прохладный весенний бриз гонял по бескрайней лазури похожие на вату облаку. Большие, мягкие, пушистые. Так и хотелось собрать их в одну кучу, разбежаться и прыгнуть в самую гущу, беззастенчиво смеясь и радуясь.
Как первому снегу в далеком детстве.
Детстве, которого у Радремона не было…
— Прекратить балаган! — рявкнул маркиз, и, будто повинуясь его стальной воле, внезапный порыв ветра подхватил с земли мелкий сор и бросил тот в глаза спорщиков, заставив угомониться. — Кто посмеет в пути затевать драки — превращу в зомби. Тихого, послушного и исполнительного.
— И дохлого. — буркнул Банарв, поправив висевший за спиной щит.
Остальные тоже притихли и принялись проводить последнюю проверку амуниции и припасов перед выездом. Если для кого-то подобная угроза и могла выглядеть шуткой, то члены рода фор Корстеда прекрасно знали, что глава слов на ветер не бросает. У него хватит как воли, так и сил осуществить обещанное, а потому лучше лишний раз его не провоцировать. Не то, не приведи четырежды мертвый господь, и правда обратит в ручного кадавра с дырой в груди. Ходи потом, нутром отсвечивай. Не комильфо.
Доставшиеся Радремону данжи уже давно заждались визита нового хозяина, охраняющие их дозоры получили соответствующие уведомления, а маркиз решил, что хватит в пустую тратить время, отсиживаясь в замке. Ученые прекрасно работают и без его непосредственного присутствия, а недруги, не считая выходки фон де Нияскота, не торопились говорить свое «фи».
Тем не менее, маркиз на всякий случай применил Слияние с тенью в одном из укромных уголков крепости и приказал Люмьену регулярно отправлять ему вестовых с последними новостями. Таким образом фор Корстед мог держать руку на пульсе и, в случае необходимости, мгновенно вернуться в родные пенаты, чтобы тут же показать незваным гостям кто в доме хозяин.
Убедившись, что все пять его спутников готовы выдвигаться, Радремон тоже запрыгнул в седло. Сурок, повернув голову, недовольно покосился на наездника влажным глазом, но маркиз лишь коротко хмыкнул и слегка сдавил бока животного, заставляя того сдвинуться с места. Может этот конь и любил вздремнуть больше, чем даже сладкие яблоки, однако при этом оставался весьма выносливым скакуном, способным, если надо, ехать весь день практически без перерывов.
Следом за фор Корстедом на наведенную глуховатым Пихотом переправу выдвинулся Йункот, на удивление комфортно чувствовавший себя в седле; далее следовал Налланномом, который хоть и просился последние дни в дорогу, но теперь был этому сам не рад; за ним летела Хапилектра; дальше на могучем жеребце восседал Травмарук, с опаской поглядывавший в сторону пропасти; и замыкал группу Банарв.