Ненастоящий герой. Том 4
Шрифт:
Не лучшее время для легкой морской прогулки. Однако Радремон отступать не собирался.
— Шевелитесь, якорь вам в задницы! — кричал капитан трехмачтовой каракки, глядя как матросы в спешке разгружают судно, едва не падая с танцующих сходен. — Кто уронит еще хоть ящик, отправится лично его вылавливать. И без
— Я нанимаю твою посудину. — маркиз, отправив посыльного вместе с лошадьми назад в замок, подошел к непрестанно ругавшемуся мужчине. — До Динтаутских островов и обратно. Плачу ремами.
— Да хоть слезами русалок. — не поворачивая головы, огрызнулся капитан. — Быстрее ластами шлепайте, сукины дети! — гаркнул он на и без того мельтешившую, словно муравьи, команду. — В такую погоду только полный псих выйдет в море. Будет шторм.
— Ты не понял. Я не спрашиваю. Это приказ! — фор Корстед схватил мужчину за плечо и резким движением повернул к себе.
Тот попытался вырваться, однако значительно уступал в показателе силы и не смог даже шевельнуться.
— Понятия не имею кто ты, но приказами своими можешь подтереться! — змеей прошипел капитан, несмотря на отчаянную жестикуляцию стоявшего неподалеку старосты. — В шторм на воде делать нечего. Верная смерть. И лучше я умру на твердой земле, чем рискну кораблем и командой!
— Ой зря ты это сказал. — покачав головой, проронил Банарв.
Пара вспышек тлетворного серого цвета превратили капитана в гниющий труп, рухнувший к ногам Радремона. На мгновение матросы замерли, пораженные увиденным, а после, побросав груз, бросились в рассыпную, не рискуя стать следующими жертвами. Один даже свалился в воду и тут же принялся грести в сторону ближайшей лестницы, отчаянно борясь с захлестывающими его волнами.
— С кораблем управиться сможешь? — спокойно поинтересовался у Нала маркиз, отряхнув ладони.
— Может стоило спросить об этом перед тем, как убивать? — возмутился Налланномом, недовольно топорща щупальца.
Фор Корстед, повернувшись к иллиту, молча уставился ему в глаза, и тому ничего не осталось кроме как, вздохнув, оценить брошенный командой корабль.
— Прости, Рад, но такая махина мне не по зубам. — развел руками Нал и, виновато опустив голову, добавил. — Да и никакая, если честно, не по зубам. Мне в детстве только корыто доверяли. И лохань по праздникам.
Налланномом окончательно посмурнел, а Банарв, ободрительно пихнув его в бок, изрек:
— Да ладно, каракатица, не грусти. Жизнь — она, как сумка с элем. Чем больше пьешь — тем легче идти. На, вот, попробуй. — и протянул ему взятую из кармана горячую металлическую фляжку.
Иллит с благодарностью принял емкость, но, стоило ему отхлебнуть, как он закашлялся и едва не пролил остальное на и без того мокрые камни причала.
— Что это? — прохрипел он, хватая ртом воздух.
—
Банарв глотнул сам, поморщился от удовольствия и спрятал пойло обратно в одно из своих колец.
Радремон же тем временем, раздосадовано цыкнув, хотел уже приказать старосте найти ему более сговорчивого капитана, как дверь ближайшего кабака с шумом распахнулась и из нее, пошатываясь, вышел весьма колоритный мужчина.
Тот будто сбежал прямиком со страниц истории о неудачливом пирате. На вид чуть больше сорок а, грубая обветренная кожа, распахнутый камзол без половины пуговиц, засаленная треуголка. Кроме того, что-то знатно повредило левую половину его тела.
Глаз надежно скрывала кожаная повязка, ногу заменял усеченный деревянный конус, а вместо кисти красовался заржавленный крюк. Выпиравший же в районе гульфика неестественный бугор наталкивал на мысль об еще одном протезе.
Ну и предки его особой разборчивостью не отличались. Неповторимый шарм мужчине придавало сочетание ухоженной дварфийской бороды и заостренных эльфийских ушей, выглядывавших из-под сдвинутой на затылок шляпы.
Вот только весь образ разрушился, когда полукровка, получив пинок под зад, растянулся на земле, словно свежая коровья лепешка.
— И чтоб ноги твоей тут больше не было! — донеслось из кабака, перед тем как дверь захлопнулась обратно. — Ноги! Хе-хе. Ну вы слышали?
С трудом поднявшись, мужчина кое-как отряхнулся, поправил треуголку и только после этого заметил необычную компанию, стоявшую перед ним на подозрительно опустевшем причале.
— Кракен мне в тещи! — воскликнул он, крюком вытащив водоросль из бороды. — В городе цирк, а мне никто не сказал? По чем билеты?
Не обращая на него внимания, Радремон передал-таки свою мысль старосте, на что тот мотнул головой в сторону калеки и сказал:
— При всем уважении, господин фор Корстед, но в такую погоду отважится выйти разве что Жеваный Гриппо. Ему терять нечего.
— Эй, я попрошу! — возмутился Гриппо. Из-за пазухи у него вынырнуло существо, похожее на помесь мыши, крота и заварного чайника. Забравшись хозяину на плечо, оно тоже негодующе пискнуло. — Не Жеваный, а Надкушенный! Ты и вправду маркиз? Куда идем?
Радремон смерил мужчину изучающим взглядом. Примерно второй ранг и сабля на поясе, говорили о том, что чего-то по жизни он все-таки стоил. Но вот все остальное…
— Динтаутские острова. — выдал, наконец, фор Корстед. — Сегодня. Сейчас!
Время все-таки поджимало. Да еще и Нияскот, чтоб его, со своей армией…
— Неблизко. — задумчиво процедил Гриппо, оценивающе поглядывая на горизонт. — Будет шторм. Сильный. Поцелуй меня Кракен, если весь этот городишко к вечеру не смоет в Бездну!