Ненастоящий полковник
Шрифт:
– Тошно тебе, майор, от собственного непонимания. Не одежда главное… – повторить, ранее уже сказанную им фразу, Грек до конца не успел, за него это сделал Туманов:
– Не одежда, а человек. Знаем. Слышали, – Федору захотелось плюнуть в усатую рожу капитана, но вместо этого, он сорвал с шеи очередной галстук и, зашвырнув его в гардероб, сказал своим бойцам: – Ладно. Поехали. И так уже много время потеряли. Прав Грек, не одежда главное, а внимание, – он взял со стола приготовленный большой букет роз.
Грек с Ваняшиным уже суетились в прихожей. Наскучило ребятам сидеть. Оба
Подъезд к Курскому вокзалу перегородил гаишник старший лейтенант. Широко растопырив ноги, он встал посередине проезжей части, лениво помахивая жезлом. На вывернувшую из-за затора машин и едва не подкатившую ему под ноги черную «Волгу», пузатый старлей взглянул диким зверем, имея твердое намерение по-свойски разобраться с нахалом. Но, опустив взгляд на синий спецномер, он посторонился, но чтобы не утратить своего достоинства, скроил недовольную физиономию. Он даже не пытался вглядеться в сидящих за тонированными стеклами. Все машины, московских ментовских начальников и их номера, он помнил наизусть. А эта «Волга» хоть и принадлежит управлению уголовного розыска, но ездит на ней шелуха, не достойная его почтения. Эти голодранцы из розыска, ни чета ему. У них в карманах не шиша, а он без пары штук с работы домой не возвращается. Но конфликтовать с операми не стоит. Напакостить могут. Характер у них такой, что лучше не задевай. Поэтому гаишник отвернулся.
Схватив букет, Федор выскочил из машины и влетел в здание вокзала. Наставленные сплошь и рядом турникеты, создавали огромные неудобства. Теперь для того, чтобы попасть на перрон, пришлось спуститься в нижнее помещение вокзала, изрядно побегать там, после этого только поднявшись по лестнице, можно было попасть к поезду, который уже подошел. А раз так, то Даша небось все глаза проглядела.
Даша вышла из вагона с двумя здоровущими сумками, стояла на перроне и крутила головой, высматривая в толпе Федора. На ее лице не было растерянности. Скорее, легкое разочарование. Знала, что при такой работе, Федор запросто может и не приехать ее встретить. Хотя и обещал. И тогда ей придется спуститься в метро и добираться самой. К этому Даша уже и была готова, когда вдруг увидела его.
Федор бежал по перрону, размахивая букетом, словно в руке у него был березовый веник, и торопился он не ее встречать, а в баню.
Даша улыбнулась на такой кураж любимого. Все мужчины не лишены чудачества. А Федор, увидев ее и обрадовавшись, напрочь позабыл о букете. И что эти три розы в сравнении с тем цветком, который ожидал его на перроне. Заметил, какими голодными глазами поглядывали мужчины на Дашу, словно только и ждали команды, чтобы наброситься и замять этот цветок. Они все завидовали Федору.
Он подбежал, неуклюже толкнул мужчину, следовавшего в нескольких шагах за красивой ярко одетой блондинкой. На нее и на того мужчину, Федор взглянул мельком, извинился за свою нерасторопность, бросив короткое мужчине:
– Извините!
И подбежав к улыбающейся Даше, схватил ее в свои объятия, обсыпая поцелуями.
Блондинка, одетая в ослепительно белый брючный костюм,
Следовавший за блондинкой мужчина, которого Федор небрежно толкнул, тоже обернулся. Но стоило девушке пойти, как он тут же последовал за ней, словно привязанный. Ему никогда не доставались такие красавицы. Всегда довольствовался тем, что было. А были, в основном, довольно несимпатичные бабы. И теперь он пожирал глазами блондинку. А Даша, заметив, что на них смотрят еще несколько пар любопытных глаз, смутилась и сказала тихонько Федору:
– Федор, на нас смотрят.
– Плевать. Пусть смотрят и завидуют, что у меня есть такая женщина.
– Федор, ты сумасшедший, – засмеялась Даша. Хотя самой такое признание было очень даже приятным. Она посмотрела на него.
– Мы с тобой не виделись ровно двадцать один день, – сказала Даша, глядя ему в глаза и чувствуя, как его руки медленно сползают по ее спине к талии, а потом и к попе. Сейчас его пальцы были такими же чуткими, как у вора карманника, с той лишь разницей, что ощупывали не карман, а едва различимую полоску трусиков на ее заднице. Даша хватанула ртом воздух и едва заметно вздрогнула.
– Федор, ну ты что? Перестань, пожалуйста. Кругом полно людей. Ты что, не можешь потерпеть до дома, чтоб меня не облапать на людях?
– Не-ка. Я по тебе соскучился… Очень, очень.
– Я тоже по тебе. Но это не повод, чтобы нам здесь заняться любовью. Поехали скорей отсюда. Я хочу домой. Вот там ты сможешь в полной мере дать волю своим рукам. Там нас никто не увидит. Поехали, скорей, Федор. Я хочу, чтобы мы остались одни. Хочу показать тебе свой загар. Думаю, тебе понравится.
– Мне все в тебе нравится. Только… – замялся Федор. А Даша спросила озабоченно:
– Что-то не так?
– Да нет. Все так. Только в машине сидят Грек с Ваняшиным.
– О, – тихонько простонала Даша, усмехнувшись. – Без них нельзя было обойтись? Я думала, ты приедешь один.
Федор пожал плечами. Потом сказал, несколько шутливо:
– Они тоже хотели увидеть твой загар…
– Что? Фигушки. Это позволено видеть только тебе и больше никому.
Федор улыбнулся.
– Ты меня не так поняла. Я хотел сказать, что, разумеется, в пределах допустимого. Только на уровне открытых частей тела.
Даша засмеялась, принимая условия своего любимого майора.
– Ну, раз так, тогда бери сумки и вперед. Я как раз привезла трехлитровую бутыль отменного виноградного вина. И фруктов. Будет, чем угостить твоих друзей.
Федор взял в руки сумки, которые, кстати сказать, оказались не такими уж легкими, и они с Дашей пошли к переходу.
Возле фонарного столба, на перроне стояла девушка с большим дорожным чемоданом и терпеливо дожидалась носильщика. А чтобы понапрасну не скучать, с интересом наблюдала за Дашей и Федором. Немного завидуя. Ее никто не приехал встречать. Теперь оставалось надеяться, что кто-то из носильщиков подхватит ее чемодан. Когда Даша с Федором пошли, она проводила их взглядом до самого перехода.