Ненаучный подход
Шрифт:
Или это с тобой что-то не так, Анна Мальцева?
Она сделала небольшой глоток и заставила себя посмотреть прямо в желто-зеленые глаза князя. Он улыбнулся в ответ. Колдунье стоило немалых усилий не отвести взгляд.
– Позволите откровенность за откровенность, Ваша Светлость?
– Сделайте одолжение.
Анна чуть отодвинулась и постаралась незаметно выпрямить спину.
– Вы меня очень удивили. Простите, я не сильна в этикете… Спасибо. Я боялась, что вы попытаетесь заставить меня убивать. Рада, что ошиблась.
– Мне нужны соратники, Анна Георгиевна, – очень серьезно ответил князь. – Принуждение неэффективно. Зато раскрытый
Анна молча улыбнулась.
– Вы уже знакомы со Славомиром, он курирует проект с нашей стороны, – сказал князь, доливая чай в ее чашку. – Обращайтесь к нему по любым вопросам. Документацию и все необходимое для работы вам предоставят.
***
Как любой житель Гнездовска, Анна слышала о расширении перевала. До княжеского приглашения она не особо вникала в детали – ну строят и строят. Каждый новый правитель первым делом старался сотворить что-нибудь эпохальное. Кто-то города закладывал, кому-то новый замок подавай, кто-то пытался (обычно безуспешно) одним махом решить все проблемы спорных областей с Кошицким герцогством. Федор решил сделать дорогу – и ладно. Бог в помощь.
Сейчас колдунья вспоминала сразу все, что когда-либо слышала или читала об этой стройке.
Мнения гнездовцев о перевале сильно разнились. Встречался весь спектр, от восторгов до проклятий. Кто-то радовался: «давно пора, торговлю разовьем!», другие (обычно негромко, опасаясь вслух ругать князя) злобно шипели: «сами дорогу захватчикам строим, может, еще и хлебом-солью их встретить?».
В купеческой гильдии разразилась жесточайшая война за право аренды складов на будущих стоянках, доли в гостиницах при дороге и право приоритетного прохода таможни. Владельцы приграничных трактиров мечтательно закатывали глаза, предвкушая будущую прибыль. Поставщики стройматериалов были готовы душу продать за хотя бы крохотный контракт – где ведерко гвоздей, там может и лесозаготовка выйти, а то и дорожные плиты. Озолотиться можно!
Военные мрачно отплевывались от вопросов «Как имперцев бить будем, ежели полезут?». Особо настырно интересующимся совали кулак в морду – имперцы, может, и не полезут, а ты уже нарвался, умник.
Самое точное и взвешенное объяснение Анна получила от отца, купца Егора Мальцева.
– Тут, видишь ли, все непросто, – сказал он. – Вторжения имперской армии через перевал боятся разве что дурачки. Перекрыть дорогу несложно, уж это-то Федор продумал. Армии проще пройти через Альград. Мирное вторжение – совсем другое дело. Наш князь решил потягаться на торговом поле с имперцами. Канцлер Воронцов – очень умная сволочь, а гётские дельцы в хитрости и оборотистости нам не уступают. Мы постараемся переиграть, но что получится – пока непонятно. И это я еще не учитываю сложности с полянскими общинами и ваши колдовские расклады.
Про полевиков Анна мало что знала, а с «колдовскими раскладами» было еще мутнее, чем с торговыми. С одной стороны, проектом занимались ведущие специалисты – практики, цвет магических корпораций. С другой – руководство Академии сначала смотрело на перевал как на очередную блажь владетельного князя, а потом внезапно резко осудило профанацию великого искусства. Анна не слишком интересовалась академическими сплетнями, но даже она слышала, что ректор презрительно высказался: «Боевой маг расчищает место для дороги, а заклинатели работают в кузнице? Вы еще цирковое представление для черни устройте,
Кто-то внял начальственному окрику и отказался от работы с князем Федором. Другие маги ректору вежливо поклонились, но намек проигнорировали. Господа из «Тамариска», «Короны» и «Хрустального шара» предполагали, какие прибыли принесет торговля артефактами на огромном имперском рынке. А чтобы войти в концессию, созданную князем Федором, нужно как можно лучше проявить себя при постройке дороги.
Ректор на такое пренебрежение резонно обиделся, и в Ученом совете произошла большая свара. Договориться светила магической науки так и не сумели, и пока все оставались при своих. Одни строили перевал, другие их демонстративно презирали, третьи безуспешно пытались всех помирить.
Анна попыталась связаться с научным руководителем – посоветоваться и узнать новости. Но древний мертвый некромант не ответил. Видимо, был занят вопросами поважнее.
Она грустно шмыгнула носом и пошла перетряхивать сундуки в поисках приличного наряда на завтрашний малый прием у князя. Придворных платьев у нее не водилось, но парадная мантия выпускника Дракенберга вполне подходила к случаю. Только надо проверить, все ли пуговицы на месте, и погладить ее, что ли…
***
Некроманты носят серое.
Можно подобрать массу поэтических сравнений. И гранитные надгробия, и потемневшая кожа мертвецов, и пепел, и еще какая-нибудь муть. Маги до такого не опускались.
Серое – потому что серое. Тысячелетняя традиция.
Кому нужно – те в курсе, что мэтр в юности ходил в волчьей шкуре, и облик некромантов – дань уважения Великому. Остальных это не касается.
Ментальщики любят красный. У них эпитетов хватает: кровь, жизнь, сила, власть. Перед факультетом круглый год цветет огромная клумба алых маков в память о магах-медиках, не рассчитавших силы на спасение жизней. Или возомнивших слишком многое; или попросту надорвавшихся, пытаясь перекроить живое, или… Ментальщики – самый большой факультет, они придумали множество вариантов использования магии, и не все эксперименты безопасны.
Если вдаваться в детали, толпа ментальных медиков угробила намного больше живых существ, и разумных, и неразумных, чем немногочисленные некроманты. В том числе ментальщики убивают и себя – по глупости, неосторожности или из-за неверной оценки ситуации. Но они же и спасают.
Всех, кроме себя.
Анна носила серую мантию с красной накидкой и часто ловила на себе удивленные взгляды. Некромант-ментальщик? Ах, да, это же та самая… сумасшедшая девица. В слове «сумасшедшая» звучала смесь зависти и недоумения – как так? Иметь возможность стать великим некромантом и отказаться от этого – ради чего? Жалости? Сочувствия? Религиозных убеждений, простите за выражение? Колдунья – богомолка, очень смешно. Впору в балагане показывать.
Анна повесила отглаженную мантию на плечики и улыбнулась сама себе. Вот и пригодился мой балаган, господа. И не кому-нибудь, а самому владыке Гнездовска.
Такие мысли отчетливо пахли гордыней, но сейчас Анне это было необходимо. Ее признали.
Не «лучше бы нормально занималась некромантией», не «подойдет и плохой ментальщик, раз другого нет», не «в экспертизе сгодишься» и не полуподпольные эксперименты с переводом силы смерти в силу жизни, возможность и пользу которых еще нужно доказать.