Ненаучный подход
Шрифт:
Анна, вполуха слушая его, прикидывала, как приступать к лечению. Разрешение от ближайшего родственника есть, а дальше...
Дальше она докажет, прежде всего - себе, что Анна Мальцева не бездарность. Все остальное, не имеющее отношения к спасению жизней, можно игнорировать.
Рану нужно вскрывать, чистить, сращивать поврежденные органы ...На одной магии не получится, придется заниматься хирургией. В операционную бы! Но кто ж ей даст заниматься некромантией в больнице при Спасском монастыре...
– Велю. Молвите. Только
Соболев аккуратно снял свой щегольский камзол. После едва заметного колебания повесил его на спинку стула.
Вошел Семен с бадьей горячей воды, поставил ношу в угол и они вдвоем осторожно подняли тяжелую дубовую лавку. Анна вцепилась в льняную простыню и довольно легко перетащила пациента на столешницу.
Покрасневший от натуги Семен вздохнул и снова вышел. Соболев, не переводя дыхания, аккуратно закатал рукава рубашки.
– Командуйте, сударыня.
Анна была уже на грани обморока от усталости и голода. Отдать чуточку жизненных сил - и всё. Начнется время некроманта. Она с трудом сдерживалась, чтобы не начать забирать боль и смерть израненных полевиков прямо сейчас, сию секунду!
Именно это ей и запретил ученый совет магической академии. 'За бесперспективностью'.
'Да пошли вы ко всем чертям, маразматики!' - одними губами прошептала Анна, отвернувшись от ассистента.
– У вас нервы крепкие?
– вслух спросила она.
– Сейчас начнется работа черного мага. Будет страшно, поверьте. Некоторые реагируют неадекватно, пытаются убежать или меня оглушить... Это очень отвлекает.
– Не беспокойтесь, Анна Георгиевна. Я не слишком впечатлительный человек. К тому же сам к вам напросился.
– Хорошо...
– протянула она, - если что - не обессудьте.
Анна отбросила все лишние мысли. Плевать, откуда взялся этот лощеный хмырь. Трижды плевать, какие там у него дела с Семеном и четырежды - откуда он что-то про нее знает.
Ученый совет ошибается.
Некромант может спасать жизни.
Сила есть сила, и неважно - какая. Важно - как использовать!
Начали!
Остатки ее собственной жизненной энергии горячей волной вливались в умирающего от раны и заражения крови полевика. И одновременно, урча от счастья, Анна-некромант стала забирать у него силу смерти.
Это было похоже на родник в пустыне. На пир после долгой осады. На все счастье мира!
– Скальпель!
Анна была готова к неуклюжести ассистента, но тот подавал ей инструменты на удивление быстро и точно. Ничего не перепутал и не переспрашивал - как будто рядом был не сомнительный господин, а привычная, почти родная медсестра.
Ох ты,
– Иглу!
Сейчас, потерпи, сейчас все зашьем и начнется самое трудное. Дырки в тебе залатать - полдела, а вот заразу из крови убрать... Ничего, мы с тобой справимся, куда мы денемся? А то старые маразматики из ученого совета правы окажутся, козлы безрогие, мы ведь такого позора не допустим, а? Нет, не допустим, ни за что, они у нас еще увидят...
– Зажим!
Вот, почти закончила, сейчас я узелочек завяжу, и все хорошо будет. Только не смей у меня тут умирать! Стоять, зараза! Я тебе дам остановку сердца! Я за тебя дышать буду, поганец?! Давай!
– Иглу держите! И чтоб не шелохнулся!
Вот, молодец, а напугал-то как... Ничего, сейчас веселее будет. Ох, веселее! Пьешь много? Печенка крепкая? А то ведь может и не выдержать, многовато заразы у тебя в крови, ох, многовато...
Время замерло. Врач и некромант, жизнь и смерть, все сплелось в один клубок - не развязать, только резать, но резать уже не нужно. Все сшито, готово, осталось отмыть, потому что кровь, и дерьмо, и все на свете. Промыть организм от заразы - это очень, очень грязно, зато оба будут жить - надеюсь, будут, ведь иначе все напрасно, и старые маразматики окажутся правы.
Анна прислонилась спиной к стене и буквально сползла на пол. Взгляд замер на дрожащем от сквозняка огоньке свечи. Она не помнила, как стемнело, кто зажигал свечи, что вообще происходило вокруг. Была смерть, стала жизнь - остальное не важно.
Посмотрела на часы - десять вечера. Ничего, не так уж и долго провозились.
– Вымойте здесь, - негромко велела она, - а мне нужно поесть и отдохнуть. Всё. Справились.
Почти сразу в комнате оказалось очень много народа. Несколько полевиков суетились, перекладывая раненых, Семен раздавал команды, давешняя сиделка гремела ведром и шваброй.
Соболев присел рядом с Анной.
– Анна Георгиевна, встать можете?
Она слабо улыбнулась:
– Могу, наверное. Но не хочется.
– Вам помочь?
– Да, пожалуйста. Мне бы прилечь... И поесть. Вот только сил совсем нет. Даже жевать, наверное, не смогу.
– Кисельку, барышня?
– вклинился Семен.
– Клюквенного, только что наварили, вкусный - страсть! Сейчас, секундочку!
В руках у Анны почти мгновенно оказалась глиняная кружка с густым, кисло-сладким киселем. Она пила его мелкими глотками и как-то отстраненно думала о том, что надо бы уносить ноги. Чем быстрее - тем лучше.