Ненавидь меня
Шрифт:
К тому же, у него хватает наглости просить об услуге после того, что он вытворил сегодня.
Он буравит меня взглядом, и его следующий вопрос застает меня врасплох:
— Тебе понравилось смотреть, как мне сосут член?
Щеки пылают: — Нет.
Его губы растягиваются в дерзкой ухмылке: — Лгунья.
— Нет, — восклицаю, ерзая на своем месте. — Но я прикрою тебя, если ты больше никогда не поднимешь эту тему.
То, что я стала свидетелем этого, — досадное недоразумение, и последнее, что мне нужно, — слышать, как он использует это, чтобы
Мышцы рук напрягаются, когда он крепче сжимает руль.
— Бьюсь об заклад, ты бы хотела, чтобы твои губы оказались на моем члене.
Я смеюсь: — Определенно нет, — снова достаю телефон, потому что разговаривать с ним хуже, чем слышать звуки ножа по стеклу. — Теперь разбирайся сам со своим папочкой.
— Ты что, блядь, не понимаешь, что у тебя встреча после школы? — орет отец, когда я подъезжаю к дому.
Докуриваю сигарету до фильтра и выбрасываю в окно.
Я знал, что он разозлится, если не появляюсь там, но надеялся, что успею добраться до дома и проскользну к себе, прежде чем он начнет выплескивать свое дерьмо.
Открываю рот, чтобы сообщить, что мне кое-что помешало, но Аспен говорит: — Это моя вина. Я попросила его подождать меня после школы, но собрание студенческого совета затянулось, а я забыла предупредить об этом.
Отец краснеет, явно застигнутый врасплох ее заявлением.
Значит, нас двое.
— О… — вижу, что ему хочется продолжить, но он останавливается, потому что все еще желает произвести на нее хорошее впечатление. — Понятно, — его темные глаза снова устремлены на меня: — Я перенесу встречу на следующую неделю. На этот раз тебе лучше быть там.
Напряжение между нами слишком опасное. Страх мелькает на лице Аспен, прежде чем она открывает дверь и выпрыгивает из джипа.
— Я собираюсь вздремнуть, прежде чем отправиться к Вайолет.
— Аспен, — окликаю я, когда она уже на полпути к дому.
Она замирает: — Да?
— Во сколько ты собираешься к Вайолет?
Сдерживаю ухмылку, когда она тяжело сглатывает.
— В восемь.
Лгунья.
Обычно она уходит в десять, но она назвала время на два часа раньше, потому что отец все еще стоит перед нами, а поход к другу ради учебы поздно вечером звучит чертовски подозрительно.
— Я отвезу тебя.
Она похожа на мышь, затаившуюся возле ловушки. Она умирает с голоду и так сильно хочет сыра, что уже чувствует его вкус…
Но она также знает, что один маленький кусочек может убить ее.
— Тебе не обязательно. Я могу пройтись…
— Гулять одной ночью опасно для юной леди, — вмешивается отец. — Один из нас отвезет тебя.
Выбирай яд с умом, Бродяга.
Она смотрит на меня: — Я буду готова к 19:50.
Хорошая
Аспен, наверное, думает, что я оказываю услугу за то, что она прикрыла меня, но это не так.
Мне просто нравится смотреть, как она извивается.
— Она красивая девушка, — произносит отец, когда она входит в дом. — Я рад, что ты хороший брат и присматриваешь за своей новой сестрой.
— Проклятье, Вайолет, возьми трубку.
Я пытаюсь дозвониться до нее с тех пор, как Нокс предложил подвезти меня, но она до сих пор не ответила.
Обычно это не было бы проблемой, но я понятия не имею, где она живет.
Единственное, что знаю, то, что она живет со своей тетей, которая вечно занята.
Потираю обтянутые джинсами бедра, и заставляю себя дышать.
— Все в порядке? — спрашивает Нокс с водительского сиденья.
С тех пор как мы сели в машину, он ведет себя еще самодовольнее, чем обычно.
Сначала я подумала, что он предложил подвезти меня в благодарность за то, что прикрыла его перед отцом, но теперь я в этом не уверена.
Зная его, он делает это только потому, что знает, как сильно я ненавижу находиться рядом с ним.
— Просто замечательно.
— Ты сказала, что она живет на Кристал-Корт, верно?
Киваю: — Да.
Пульс учащается, когда он сворачивает на боковую улицу.
— Какой номер дома?
— Двадцать три.
Мы проезжаем мимо нескольких домов, и он потирает подбородок.
— Странно. В этом квартале все дома исчисляются сотнями.
Проклятье.
Подношу ладонь ко лбу: — Упс. Я имела в виду сто двадцать три.
Его глаза слегка сужаются: — Точно.
Мгновение спустя он останавливается перед большим домом.
— Мы на месте.
Хватаю сумочку и рюкзак: — Спасибо, — вздрагиваю, когда он глушит двигатель. — Что ты делаешь?
— Подожду, пока ты зайдешь внутрь, потом уеду.
Вот дерьмо.
— В этом действительно нет необходимости.
Он улыбается, обнажив зубы: — Просто пытаюсь быть полезным.
Сдерживаю смех. Он не пытается быть полезным, он просто…
Что он пытается сделать?
Желудок подпрыгивает, и я чувствую, как кровь отхлынула от моего лица при следующей мысли.
Нет. Он никак не может знать.
Да и откуда?
Толкнув дверь, соскальзываю с сиденья.
— Во сколько мне за тобой заехать? — спрашивает он.
Замираю, пытаясь придумать ответ, который заставит его отвалить.
— Тебе не нужно. Вайолет уже сказала, что подвезет меня позже.
Вижу, что он хочет возразить, но, к счастью, не делает этого.