Ненавидеть или полюбить?
Шрифт:
— Мой дорогой сыночек, мама очень скоро придет за тобой, а сейчас нужно немного побыть с папой.
Марк кивнул, вытер слезы и неохотно направился к отцу и Ларе, которые стояли напротив меня.
— Я приду очень скоро, двери даже можете не запирать.
— Мы тоже на это очень надеемся, что ты не будешь тянуть.
Антонина Арнольдовна не мешала нашему разговору и ее довольную физиономию я увидела лишь тогда, когда мы с Вероникой покинули ее дом.
Сначала я никак не могла собраться с мыслями, что и как мне делать, и как мне забрать камень у Игната. Конечно, он пошлет меня к черту. Зачем ему нужны мои проблемы.
— Я не могу понять, как ты собралась вернуть им камень? — обратилась ко мне Вероника, когда мы подошли к машине. Причем так быстро. Он у тебя?
— Нет! В том то и дело, что нет! Он у Игната.
— Просто отлично! Мне кажется, сейчас ты такую кашу заварила, что я даже не могу понять, как ты расхлебывать будешь? Мне ты обещала половину, им ты обещала камень, а на самом деле у тебя ничего нет.
— Пойду на поклон к Игнату, — сказала я и села в машину.
— Так он тебе его и отдаст! Он с таким трудом искал его, — Вероника гвоорила эмоционально. Последовав моему примеру, она тоже села в машину на место водителя и повернула ключ зажигания.
На самом деле я была настолько обессилена, настолько опустошена, что такое состояние, такое чувство испытывала впервые. Мне хотелось рвать и метать одновременно.
— Для начала нужно успокоиться. Я вижу как тебе сейчас тяжело, но мы обязательно докажем, что мальчику лучше жить с тобой чем с твоим мужем. Просто нужно немного подождать. Я думаю, это все доказуемо, это вопрос времени.
— У меня нет выбора. У меня нет этого времени. Эта побрякушка нужна мне срочно. Она нужна мне как воздух. Без своего мальчика я не представляю жизни. Поехали к Игнату на работу. Он еще должен быть там, если поторопимся, — я назвала Веронике адрес. Я хорошо его запомнила, так как еще утром рылась в его бумагах, где несколько раз натыкалась на печать с адресом его организации, корпорации, предприятия…, в общем, сейчас это не так важно. Самое главное сейчас как можно быстрее забрать Марка.
Как не крути, Игнат не отдаст, то что так долго искал. Вероника права. Но времени доказывать виновность Толика в смерти своего отчима у меня действительно — нет. Через пару дней они увезут моего маленького мальчика далеко-далеко от меня, и тогда вернуть его будет еще сложнее.
Вероника водила машину очень классно. Намного лучше, чем я. Это стало понятно, когда мы преодолевали самые трудные, так сказать "места" дороги. Где пробки — это постоянное явление. Еще всю дорогу она меня подбадривала и успокаивала. Она не переставала утверждать, что все равно найдется лазейка, как прижать Толика. А еще она меня старалась настроить, что затея с Игнатом не даст никаких результатов. Что он даже не признается, что он у него. Но я продолжала верить. Верить, что может что-то щелкнет в его мозгу, и он меня поймет. Признаюсь сама себе, если бы ко мне подлетела какая-то баба и предложила бы спасти ее сына в обмен бы на голубой алмаз, я бы покрутила бы у виска и подумала бы, что она щизанутая. Конечно, шансов на то, что Игнат вернет мне драгоценность — нет. Вообще нет никаких. На что я надеюсь — сама не понимаю. Скорей всего хочу отработать этот вариант, так как других вариантом у меня нет, и не предвидится. Игнат — это последний мой шанс. Последняя моя надежда на спасения сына.
Когда мы подъезжали, то я еще из далека увидела его шикарное красное BMW.
— Вот!
Я попрощалась с Вероникой и стремглав я выскочила из ее машины. Дожидаться она меня не стала. В мою затею, она совершенно не верила и по ее словам, мне стало понятно, что в данный момент нужно заняться более важными делами. Но я ее не слышала. Не слышала и не слушала, как все предыдущие разы. Да, сейчас я об этом жутко жалею. Возможно, пожалею и в этот раз.
Как только я подбежала к его шикарнейшей машине, то увидела, как он выходит из бизнес-центра. Он подошел к своей машине, делая вид, что не замечает меня.
— Игнат! Окликнула я его.
Хоть неохотно, но все же он посмотрел на меня. Взгляд у него был лукавым. Создавалось такое впечатление, что он подсмеивается надо мной. Но в этот момент мне было все равно. В этот момент, Игнат был последней соломинкой, за которую я хваталась двумя руками и ногами.
— Игнат, ты должен мне помочь.
— Что? Я не расслышал? Ты меня просишь о помощи?
— Они забрали у меня сына. Помоги мне. Отдай мне камень. Я знаю, что ты его нашел.
— Что? Ты что-то сказала? — он подошел ко мне ближе и посмотрел в глаза. Ее взгляд была слегка встревоженным. Первые пуговицы белой рубашки расстегнуты, галстук снят, а волосы взъерошены, словно его гладил кто-то против шерсти. По всей видимости, день у него тоже не задался.
— Это говорит та, которая вышвыривала мои вещи, подсыпала мне какую-то дрянь в еду, выставляла полным идиотом перед своими же детьми?! Да иди ты к черту! — Игнат высказался и, развернувшись, собрался садиться в машину.
— Послушай, это мой сын, мой ребенок, без которого я не представляю своей жизни!
— Я ничего не хочу слушать. Тем более ты заварила эту кашу. Ты и расхлебывай. Нужно было не меня выживать, а заниматься детьми, чтобы их не забрали. А то они у тебя и по крышам бегают, а теперь вообще… Нужно было лучше смотреть за ними.
— Игнат! Прошу тебя! Помоги!
— Нет! Отойди в сторону и дай мне проехать.
— Не отойду! — я положила руки на капот и всем своим видом давала знать, что уходить я никуда не собираюсь, даже если он сядет в машину и нажмет педаль газа. — Буду здесь лежать, сидеть, как вкопанная, но проехать тебе не дам, пока ты не поможешь мне.
— Я, наверное, русским языком сказал, что нет и точка! Можешь, тут хоть вечность сидеть и продолжать лить крокодильи слезы, я если надо уеду на такси.
Мои аргументы заканчивались. Я не знала, что еще придумать, что еще сказать. Да и он не будет ждать, пока в моей голове всплывет очередной аргумент.
— Почем ты не хочешь мне помочь?
— Почему я должен тебе помогать?
— Хорошо. Помоги не мне, помоги Марку. Помоги ему быть с мамой. Понимаешь, его через два дня увезут, если я не принесу алмаз.
Игнат открыл дверь машины и слегка замялся. Секунда затем другая. Я внимательно наблюдала за ним. Он о чем-то думал, но не долго. А затем ответил: — Нет! Не нужно уговаривать меня. — Затем, он сделал серьезный вид и сел в машину.
Никакие уговоры не действовали. Я не знала, что предпринять в данный момент. Я видела, как моя последняя надежда ускользает. Вот-вот он сейчас сядет в машину и уедет. И на этом все. Конец.
— Игнат, их много!
— Кого много? — внезапно он обвернулся и посмотрел на меня.