Ненависть, Неверие, Надежда. Проза

Лайтбрингер Тимонг

Решительно невозможно.

Пусть твоя глухота временна - но это все-таки глухота.

И неужели ты боишься попросить Бога ?

Не меня. Не нас. Бога !

Разве Он враг тебе ?

Такой шанс дается раз в жизнь.

Раз в множество жизней.

Его трудно найти и так легко потерять.

Но мы не ценим, пока не потеряем, ведь правда ?

Ничто не повторяется.

И мои слова - в том числе.

Жаль, что ты не слышишь.

Жаль, что Он не может докричаться до некоторых через нас.

Да,

я верю в Бога.

Да, я слышал Бога.

Да, я с Ним.

А ты ?

Последняя исповедь верующего

С сегодняшнего дня я больше не буду верить в то, чего нет и чего не может быть - чего не может быть хотя бы потому, что никогда не было ранее. Я был слишком глуп. Я был слишком наивен. Я был слишком легковерен. Больше этого не повторится. Мне надоело.

Мне надоело каждый день вновь и вновь видеть, как мучаются и страдают близкие мне люди. Мне надоело страдать самому. Я устал кричать в пустоту, в тщетной надежде дозваться там, в этой беспросветной мгле, кого-нибудь, хоть кого-нибудь.

Я устал просить. Я устал требовать. Я устал умолять. Я устал верить.

Я устал видеть, как то, что называется высшей справедливостью, оборачивается неимоверным страданием, выдержать которое уже не остается сил.

Ты, мнящий себя справедливым, неужели ты просто не можешь оставить нас в покое?! Уйди из нашего мира, не мучай нас, я прошу тебя. Сделай это, если в тебе еще осталось хоть немного … человечности !

Мы не позволяли тебе так издеваться над нами. Мы не давали тебе права решать, кто прав и виноват. Мы не хотим видеть, как виноватые оказываются правыми, а правые - виноватыми. Мы слишком устали пытаться понять тебя. Глупцы, называющие твои пути неисповедимыми … в какой дыре ты должен был шляться, чтобы они стали таковыми?!

Мир полон твоими глупцами. На кой ты создал их, этих своих шутов? Быть может, у тебя столь извращенный юмор, что ты и не мог иначе? Они первобытны, эти шуты. Они жгут воск, почти также, как ранее другие жгли мясо. Они поют настолько заунывные и грустные песни, что хочется поскорее зажать уши, дабы не слышать их. Они бьют лбами стены, раз за разом, в тщетной надежде прошибить себе лоб и набить шишки мудрости. Они поклоняются доскам. Они совершают длинные и столь же нудные ритуалы, непонятные никому, даже им самим. Они столь гордятся своей приобщенностью к чему-то высшему, в то время как даже не поднялись до уровня разумных.

К чему тебе они? К чему тебе столько рабов? Ведь ты даже не можешь их прокормить, так что им приходится кормиться за счет других самим !

Я не твой раб. Я никогда им не был и никогда не буду. Мне нравится быть свободным и я не буду - по крайней мере собственными руками - ковать себе цепи. Больше я не буду этого делать.

Больше этого не повторится никогда - я не хочу допускать столь серьезных ошибок дважды. Я должен наконец-то чему-нибудь научиться на них. Я слишком долго надеялся на чудо. Я слишком долго не понимал, что чудес не бывает. Я слишком долго был рабом и даже не помышлял о том, чтобы наконец стать свободным - свободным от глупости.

Отныне я назову тебя, Всевышний - глупостью наивных !

Жалкие,

слабые люди - они столь привыкли прятаться за своими соломенными стенами от невзгод жизни…но тронь эти стены - и они рассыпятся в прах. И тогда не будет ни веры в то, что “все к лучшему”, ни даже понимания, на кой черт надо было ломать этот такой уютный дом… И тогда они проклянут тебя и отвернутся от тебя и ты станешь для них воистину неисповедимым.

Это ведь они твои Избранные Рабы, правда?! Сколь плохо ты выбираешь людей, Всевышний ! Впрочем, только глупцы верят глупцам.

Я устал видеть, как ты мучаешь людей. Я устал видеть, как ты пренебрегаешь ими. Мне больно смотреть на то, как даже над доверившимися тебе ты постоянно совершаешь экзорцизмы, после которых они уже не могут нормально жить. У тебя слишком своеобразная логика … слишком нечеловеческая, чтобы мы могли понять и принять ее.

Именно поэтому однажды тебя не станет. Ты уйдешь, как уходит болезнь. Ты исчезнешь без следа, как без следа растворяется грусть, оставляя место улыбке. Тебя просто не станет - ты станешь ненужным. И свободные станут разумными - им больше не будут нужны цепи, дабы сдерживать их исчезнувшие обезьяньи повадки.

Мне не нужна твоя справедливость. Я смеюсь над твоими избранными. Я … мы - не будем твоими рабами.

Для меня ты исчез - так что можешь и не возвращаться. Больше не нужно заботиться обо мне - я смогу позаботиться о себе и о других сам.

Потому что даже когда умирают боги … люди - остаются.

Простить

Удар. Еще удар.

Маленькие струйки крови, стекающие из разодранной кожи.

Боль. Волны боли, бороздящие и сжимающие в судорогах тело, туманящие разум.

Отчаянный тихий-тихий полувскрик, полный неизбывной тоски.

Грозное лицо отца, нависшее совсем-совсем рядом. Обнаженные белки глаз… полный злобы и ненависти взгляд.

Снова боль. Еще. Еще.

Комок чего-то теплого, застрявший в горле и не дающий дышать. Плевок на пол, плевок - кровью.

– Папа, остановись ! Не нааааадоооо….. За чтоооооо?

– Ах ты маленький гаденыш ! Я разве тебе не говорил, что со взрослыми нужно разговаривать вежливо и уважительно?! Тем более со мной! Ты почему посмел назвать меня гадом? Как ты смел так назвать своего родного отца ?! Ах ты неблагодарный выродок! Получи, маленькая скотина ! Получи, тварь !

Хрип. Дышать уже невозможно.

– Да остановись ты, отец ! За что ты бьешь ребенка, засранец ! Что же ты за зверь то такой ! Остановись, говорю тебе - ты же сейчас убьешь его !

Голос матери, еле дошедший до сознания - тихий и ласковый голос, сейчас сделавшийся каменно-твердым и каким-то совершенно изломанным. Он всегда делался таким, когда отец бил его. Но - и только.

– Молчи, женщина ! Не ты мне будешь указывать здесь ! Здесь главный я, и ты - ты будешь выполнять мою волю ! Уродец посмел назвать меня гадом - а я такого не прощаю! Ты слышишь меня ?! Я мужчина, а не жалкая тряпка - и такого не прощаю. Никогда !