Ненависть сиреневого цвета
Шрифт:
– Теперь к нам пойдут настоящие покупатели, так что постарайся.
Я кивнул и стал ждать своего первого клиента уже с меньшим напряжением. Но в этот день посетителей с детьми больше не было. Казума был прав, говоря, что такие клиенты приходят сюда крайне редко. Я был даже рад этому. Для меня разговор с Текеро-тян оказался большим стрессом, хотя она на несколько лет младше меня.
Вечером мы с Казумой поужинали в той же комнате, что и предыдущие разы. За ужином он всё молчал, а к концу вдруг сказал:
– Не сердись на управляющего. Он кажется очень строгим, но на самом деле он просто хочет, чтобы ты привык жить среди
Я кивнул, и мы продолжили есть в молчании. После ужина Казума сказал мне о том, о чём я ещё не знал: линзы нужно было снимать на ночь. И снова пытка! Пришлось потратить ещё полчаса, чтобы научиться это делать. Но, в конце концов, после всех мучений, волнений и трудностей линзы оказались в баночках, форма в шкафу, а я под одеялом. Этот день был действительно очень насыщенным. Я вспоминал его в мельчайших подробностях и, чем больше вспоминал, тем больше понимал смысл слов, сказанных за ужином Казумой. Если бы управляющий утром не проявил твёрдость, я бы наверняка не смог надеть линзы и заговорить с посетителями, пусть даже и не настоящими. Чем больше я думал об этом, тем больше чувствовал благодарность за всё, что здесь для меня сделали. И теперь я впервые за долгое время уснул со спокойным сердцем.
* * *
На следующий день с шести часов утра началась подготовка к работе: умывание, завтрак, линзы, форма… На этот раз было немного легче, и я привёл себя в порядок немного быстрее. Казума всё ещё помогал мне с завязыванием оби, но в остальном давал мне полную свободу действий. После того, как подготовка была завершена, мы спустились в лавку. Как и в первый день, мы поклоном приветствовали управляющего Миуру.
Он снова объявил, что будет делать во время предстоящего дня каждый из нас:
– Казума, ты весь день обслуживаешь посетителей. Ёичи, твоё задание на сегодня, как и вчера: занимать детей. А в свободное время понаблюдай за тем, как работает Казума. Тебе тоже нужно учиться это делать.
Мы поклонились в знак согласия. В этот день задание показалось мне не таким страшным и сложным, как в первый. Я был даже уверен, что справлюсь.
Первый посетитель появился на пороге нашей лавки минут чрез пятнадцать после открытия. Это была молодая девушка с красивым, но не выражающим никаких эмоций, лицом. Я внимательно смотрел, как Казума поклонился ей, подождал, пока она разуется, и сопроводил за невысокий столик. Там он предложил гостье сесть на квадратную красную подушку, налил чай в белую чашку с тигром, поставил перед ней и занял место напротив. Всё это он делал, встречая каждого клиента в первый день, поэтому я запомнил основные этапы работы довольно быстро. Девушка немного помолчала, а потом сказала:
– Мне нужен подарок для отца. Он уехал в другую страну на заработки, и я хотела отправить ему сувенир, чтобы он вспоминал о нас.
С этими словами она вытащила маленькую фотографию, на которой была изображена, очевидно, её семья, и протянула её Казуме. Тот взял фото и спросил:
– Какого рода сувенир вы хотите: рамку, кулон, часы или что-то иное?
– Я хочу медальон с часами и фотографией внутри, – ответила девушка.
Тогда
– Выберите, пожалуйста, форму медальона, – произнёс Казума.
Посетительница долго рассматривала медальоны, но через некоторое время указала на тот, который ей больше всего приглянулся. Казума отложил в сторону выбранный предмет и предложил выбрать циферблат из другой коробки, при этом указывая на те, которые подошли бы больше. Девушка сделала свой выбор, и Казума отодвинул две вещи в одну сторону, а коробки аккуратно закрыл и поставил на пол.
– Работа будет готова завтра. Вы можете забрать её после двенадцати.
Они оба одновременно встали и пошли к выходу. Когда Казума вернулся, я спросил его:
– А кто будет выполнять заказ?
– Тиба Мегуми, – ответил он и пояснил. – Она иногда работает в зале, но чаще всего выполняет заказы или просто мастерит что-нибудь готовое.
– Я не совсем понял, как работает лавка. Раньше мне казалось, что вы только продаёте что-то, но теперь выходит, что вы ещё и заказы выполняете, – произнёс задумчиво я.
Казума кивнул и стал объяснять:
– И то, и другое верно. Работает наша лавка следующим образом: на стеллажах представлены как готовые работы, так и материалы для изготовления сувениров. Они представлены в двух разных стилях: традиционном и европейском. В нашей лавке клиенты могут купить готовый сувенир, а могут приобрести материалы, чтобы сделать самостоятельно или заказать работу у нас.
– А заказывают сувениры часто? – поинтересовался я.
– Да, довольно часто. Намного чаще, чем просто приобретают материалы, – ответил мой наставник.
– А меня научат их делать?
– Ты правда хочешь этому научиться? – изумился Казума.
– Да, – ответил я, тоже не без удивления. – А что такого? Это же интересно, делать красивые вещи, которые потом радуют других людей.
– Это хорошие слова, – прозвучал одобрительный голос управляющего у меня за спиной. – Значит, ты любишь людей, Ёичи?
– Ну, наверное… – неуверенно сказал я.
Я сам не знал, что значит любить людей. Говорят, что мамы любят своих детей, но к моей маме, наверное, это не относилось. Я давно уже не чувствовал, что меня любят. С четырёх лет мой цвет глаз изменился, и отношение ко мне тоже поменялось непоправимо. Любили ли меня до этого? Наверное, любили, но разлюбили, как только в их глазах я стал чудовищем. Поэтому я честно признался:
– Я не знаю, что такое «любить»…
Управляющий погладил меня по голове и, смотря куда-то вдаль, сказал:
– Любить – значит хотеть сделать приятное другому, пожертвовать чем-либо ради него. Любовь не видит внешности, не замечает ошибок. Даже если человек изменится, любовь к нему останется прежней. Со временем ты поймёшь, что значит любить. Одно могу сказать точно: ты не ненавидишь обычных людей, хотя они и делали тебе больно.
Эти слова глубоко проникли в моё сердце. Мне почему-то даже захотелось заплакать, но я сдержался, потому что было бы странно на эти слова так реагировать, к тому же, я уже помнил, что с линзами на глазах это делать запрещено. Я опустил голову и проговорил: